Большая книга ужасов – 83. Две недели до школы
Шрифт:
– Нет уж, пошли-пошли! – словно угадал ее мысли Валера. – Тебе что, маму не жалко? Ссора это, конечно, неприятно, но ты что, не хочешь помириться?
– Хочу, – кивнула Галка.
– Ну вот и отлично. – Валера подтолкнул ее к подъезду и предложил то, что Галка не знала, как у него попросить: – До двери тебя доведу, а то вы же, девчонки, такие хитрецы! По своим знаю. Тут неважно, кто виноват, мириться первым должен тот, кто понял, что пора мириться.
Деда в подъезде, на счастье, не оказалось. Подозрительно покосившись
Дверь вдруг подалась внутрь. Галка похолодела. Дом был открыт, пока она встречала бабушку, а потом звонила в «Скорую» и сидела на ступеньках в ожидании врачей, и пока ходила убивать Лешку и нарвалась на «теплый» прием, и когда отходила от шока на детской площадке.
Поблагодарив Валеру за мудрое наставление, она попрощалась и закрыла дверь. Послушала, как удаляются его шаги, и выдохнула. Дома было тихо, только тикали часы. Этому звуку Галка обрадовалась как родному. В темноте вещи еле различались, силуэты плыли, превращаясь во что-то незнакомое.
В дальней комнате послышался какой-то звук, и Галка замерла. Это что, вор?! А если это… дед подкарауливает?!
Дверь в комнату слева вдруг распахнулась, чуть не доведя девочку до инфаркта, и из нее выглянула знакомая субтильная фигура.
– Лешка! – заорала Галка, уже готовая броситься. – Ты вообще офигел?! Ты чего здесь забыл?! – Подросток побледнел и будто сжался, и она с запозданием вспомнила, как он говорил, что не любит, когда кричат. Но ее уже было не остановить. – Ты вообще где был все это время?!
– Тут и был, – как-то виновато промямлил он в ответ, и Галка вдруг с сочувствием подумала, что ему, вероятно, очень часто приходится оправдываться. – Ты убежала встречать бабушку, потом забежала, взяла телефон и опять убежала. Я тебя долго ждал.
Вопрос, почему он не ушел домой, застрял у Галки в горле. В принципе, можно не спрашивать. Но что-то тут не сходилось.
– Бабушка упала на лестнице и ногу сломала. Я вызывала «Скорую». А ты ничего этого не слышал?
Лешка опять смущенно кашлянул.
– Я, кажется, уснул, – признался он.
– Да уж, – фыркнула девочка. – Очень вовремя!
– Бабушка в порядке?
– Не знаю, – огрызнулась Галка. – Черт! Надо родителям позвонить! Они же не знают ничего!
Схватив телефон, девочка застыла. Не так-то просто сообщать плохие новости. А она ведь до сих пор не знала, что с бабушкой. Написать проще, но что писать? Ба приехала, упала на лестнице, ее увезла «Скорая», диагноз неизвестен?
Отвлекая ее от тяжелых раздумий, телефон зазвонил сам. Чувствуя, что с души сваливается целая тонна, Галка ответила.
– Але, баб?
– Галочка? – Голос в трубке был хоть и утомленным, но жизнерадостным.
– Бабуль, – снова чуть не расплакалась девочка. – Ты
– Ну что ты, моя птичка. – Даже в такой ситуации бабушка больше думала о внучке, чем о себе. – Я живее всех живых. Только приехать к тебе не смогу. Ничего страшного, просто немножко нужно полежать в больнице, пока кости не срастутся как надо.
– Почему? – удивилась девочка. – Когда Вовка ногу сломал, он почти сразу домой приехал.
– Твой Вовка, – проворчала Валентина Анатольевна, – щегол. Костыли под мышки – и попрыгал. На молодых все заживает как на собаке. Да и сломал он голень, а я – сустав. Тут все похитрее будет.
– Сустав! – ужаснулась Галка, хотя все равно не поняла, в чем разница.
– Ничего страшного, – поспешила успокоить бабушка, безошибочно распознав во внучкином голосе панику. – Просто нельзя, как Вовка твой, на следующий день по турникам лазить. Пока срастется, полежу в фиксаторе. Ты меня не навещай, мало ли что случится. И родителям тоже не говори, нечего их беспокоить.
– Ну баб… – с сомнением начала внучка.
– Не надо, Галочка. – В голосе Валентины Анатольевны появились просительные нотки. – Ты девочка большая, мы с тобой будем перезваниваться. Палата у меня хорошая, соседки и того лучше. А Сережа с мамой твоей так намаялись с этим переездом, а тут еще я. Приедут – расскажем.
– Ага, а на меня потом всех собак спустят, – проворчала Галка. – Что смолчала.
– Птичка, ты же любишь маму с папой, – перешла на шантаж бабушка. – И сама знаешь, что им нужно отдохнуть. Ну, сорвутся они, приедут сюда, и что? Быстрее от этого я не вылечусь. А ты девочка самостоятельная и способна сама за собой присмотреть. Только очень тебя прошу, не выходи из дома. Город чужой, мало ли что…
– А в магазин? – хмыкнула Галка.
– Только если туда, – уступила Валентина Анатольевна. – Но потом сразу же назад!
– Бегом буду бегать, – заверила девочка. – Ладно, уговорила. Но папе я скажу, что это все ты!
– Да что они мне сделают? – довольно захихикала бабуля. – Я же страдаю в гипсе.
На этой позитивной ноте они и попрощались.
– Ба в порядке, – бросила девочка вопросительно поднявшему брови другу. – Но я опять одна. Еще дней семь. Прямо как в том ужастике. – Стянув с волос резинку, она завесила лицо волосами, вытянула вперед руки и провыла: – Ты умрешь через семь дне-е-ей!
Лешку передернуло, и он на всякий случай отодвинулся подальше.
– Ты не одна, – твердо сказал он. – Я с тобой.
В Галку снова плеснула злость, но уже довольно бледным отголоском той, что она испытывала несколько часов назад.
– Да помощи с тебя… – И тут девочка вспомнила кое-что похуже. – Ой! Блин, слушай… тут такое дело, – призналась она. – Я с твоим дедом поругалась. И кажется… подралась.
Сосед застыл и изменился в лице.
– Ты его видела? – глухо спросил он.