Большая книга ужасов
Шрифт:
Цепь стала раскручиваться. Я пятился вдоль стены к лестнице на второй этаж. Дэд ударил. Я отскочил вправо. Железо чиркнуло по стене. Левой рукой эта тварь работала не хуже, чем правой.
Он ударил еще раз. Я отскочил. Кроссовки поползли по битому аквариумному стеклу. Я опять плюхнулся на пол, порезал руку. Наткнулся на коралловый грот. Грот был тяжелым и корявым. Дэд приблизился ко мне на расстояние цепного удара. Я размахнулся и швырнул грот.
Дэд дернулся, но уклониться не успел, коралл попал
И сразу же перекатился по полу и встал на колени. Оттолкнувшись как следует от стены, я прыгнул и снова повалил его на пол, прижал. Но Дэд тут же сбросил меня и стал наворачивать цепь на левый кулак. Понятно было, что мне не справиться. До лестницы был метр, я подтянулся и пополз вверх.
Сначала медленно, затем быстрее. На второй этаж я влетел уже ветром.
Быстро поглядел вниз.
Дэд уже подбирался к первой ступени. Он слегка покачивался и болтал головой, будто пытался что-то из нее вытрясти. Я добежал до своей комнаты, влетел внутрь и тут же заставил дверь стулом.
– Что с тобой?! – Лерка подскочила ко мне.
– Потом, – я ее несильно оттолкнул. – Кровать! Двигай кровать!
Мы навалились на кровать и подвинули ее к двери. Двери в нашем доме были крепкие, я уже говорил. А кровать была тяжелой. Вход оказался надежно закрыт.
Глава XII
Осада
– Что он с тобой сделал? – спросила Лерка. – У тебя везде кровь!
– Ерунда, – я потрогал пальцами макушку. – На голове все раны быстро заживают.
– У тебя и рубашка в крови. Сбоку. Давай я посмотрю…
– Я сам!
Я стеснялся Лерки. Поэтому я расстегнул рубаху и, скосив глаза, принялся изучать свою рану. В боку торчали острые черные осколки. Я осторожно выковырнул их из-под кожи. Кровь почти не текла.
– Скотч, – попросил я. – Скотч где-то валяется, поищи.
– Надо продезинфицировать…
– Нечем.
Лерка подала мне моток скотча. Я оторвал от рубашки рукав, приложил его к ране и примотал скотчем. Обмотал порезанную руку. И на рану на голове тоже приложил полиэтиленовую заплату.
– Что ты делаешь? – спросила Лерка. – Так же нельзя…
– Ничего. Скотч на крайний случай годится. Все равно ничего лучшего нет. Как Катька?
– Нормально. Спит опять.
Катька лежала на полу возле окна.
Я поднял гантель, немного сдвинул в сторону кровать. Затем со всего размаху стукнул гантелью по паркету. С двух ударов я пробил дыру. Вторую дыру в полутора метрах от первой. Вставил ножки кровати в дырки. Проверил. Дверь была заклинена намертво. Привалился к стене.
Лерка устроилась рядом.
– Что произошло?
– Троян, – сказал я.
– Что?
– Троянский конь. Вирус,
– Враг? – спросила Лерка. – Этот парень? Он вроде бы хотел нам помочь!
– Это не тот парень, – я закрыл глаза. – Это она. Костриха.
– Как? – прошептала Лерка.
– Так. Она забрала лицо у Мертвеца. У настоящего. Каким-то образом. И еще что-то… То ли память, то ли часть души…
– Как она его вычислила? Этого парня? Что-то слишком уж оперативно, только он приехал – и…
– Не знаю, – ответил я. – Не знаю, как. Скорее всего, они, эти колдуны, экстрасенсы, друг друга чувствуют. Добро чувствует зло, а зло чувствует добро. Мертвец знал, где я живу, и направлялся сюда. Едва он приехал, она, Костриха, наверняка его сразу учуяла. Может, она его еще издалека почуяла, пока он подъезжал. И приготовилась. Ждала его где-то неподалеку, а когда он шел к нам – прикончила. Он вроде бы не очень опытный был, судя по разговору, ведьма, наверное, легко с ним справилась. И как-то стала им, не знаю… Бред какой-то. Наваждение.
– Она прикончила этого парня и выпила у него кровь! – неожиданно резко сказала Лерка. – Вот так!
Я промолчал. Не хотелось думать, что произошло с этим Мертвецом. И так тошно.
Лерка поглядела на дверь.
– Как ты догадался? Что он… не настоящий?
– Не знаю. Почувствовал. Он отобрал у Катьки колокольчик. Он допытывался, где я спрятал доску. У него не очень хорошо работает правая рука. Настоящему Мертвецу я не говорил про то, что дом с красной крышей…
– А ты спрятал доску?
– Угу.
– А где ты ее спрятал? – спросила Лерка. – Здесь?
Я кивнул на батарею.
И тут свет погас.
Было тихо. Мы сидели в темноте. Вернее, сначала это была темнота, потом глаза стали потихоньку привыкать, очертания комнаты проступали, проступали…
Далеко, за холмом полыхнула молния, село озарилось белым светом.
– Грома нет, – сказала Лерка.
– Далеко потому что, – объяснил я. – Вот грома и не слышно. Опять гроза…
– Не, – покачала головой Лерка. – Это гроза такая. При такой грозе молнии не в землю бьют, а по небу распространяются. Как зарницы. При такой грозе свету много, а грома вообще нет. И дождь может быть совсем мелкий.
Я посмотрел в окно. Молнии стали вспыхивать чаще, гроза приближалась.
– Где она? – спросила Лерка. – Почему не ломится?
– Не знаю. Может, готовится. А может, инструменты ищет. С голыми руками через эту дверь не пройти. Башку обломает.
Лерка взяла меня за руку.
– Я сказала дедушке, что до утра меня не будет, – вздохнула она. – Что пойду к тете Вале, у них караоке. Будем петь, это здорово. Так что дед не станет меня искать. Не станет. Нам каюк… Нам каюк?