Большая коллекция рассказов
Шрифт:
В тот самый момент, когда Джонни склонил на подушку усталую голову, его товарищи в клубе обсуждали план развлечений на завтрашний день.
– Я думаю, – говорил Джек Херринг, – самое лучшее будет утречком свести ее в Хрустальный дворец. Утром там никого не бывает.
– А днем в Гринвичский госпиталь, – посоветовал Сомервилль.
– А вечером послушать негритянский оркестр, – предложил Порсон.
– Вряд ли это удобно для молодой девицы, – усомнился Джек. – Они иной раз отпускают такие шуточки…
– Мистер
– О чем это вы совещаетесь? – спросил только что вошедший Александер-Поэт.
– О том, куда бы повести завтра вечером мисс Булстрод.
– Мисс Булстрод? – не без удивления переспросил Поэт. – Вы говорите о сестре Джонни?
– Вот именно. А ты откуда знаешь? Ведь ты же был в Йоркшире.
– Вчера вернулся. И ехал с нею вместе.
– Ехал с нею вместе?
– Да, от Мэтлок-Бата. Да что с вами со всеми? У вас такой вид…
– Присядь, – пригласил его Адвокат-без-практики. – Давайте обсудим все спокойно.
Александер, заинтересованный, сел.
– Ты говоришь, что вчера приехал в Лондон с мисс Булстрод. Ты уверен, что это была мисс Булстрод?
– Уверен? Да я ее с детства знаю.
– Когда ты приехал в Лондон?
– В половине четвертого.
– И что же с нею сталось? Куда она должна была ехать с вокзала?
– А я не спросил ее. Видел только, как она садилась в кэб. Я торопился и… что это такое с Херрингом?
Херринг вскочил и, схватившись за голову, быстро шагал из угла в угол.
– Не обращай внимания. Мисс Булстрод – ей сколько лет?
– Восемнадцать – нет, уже девятнадцать исполнилось.
– Она такая высокая, красивая?
– Да. А что, с ней что-нибудь случилось?
– Ничего. С нею-то ровно ничего не случилось. Весело проводит время, и только.
Поэт был рад это слышать.
– Час тому назад, – начал Джек Херринг, все еще сжимая голову руками, как бы для того, чтоб удостовериться, что она на месте, – час тому назад я спросил ее, может ли она когда-нибудь полюбить меня. Как вы думаете, можно рассматривать это как предложение руки и сердца?
Все члены клуба сошлись на том, что это равносильно предложению.
– Но позвольте. Почему же? Я просто так спросил, без всякой цели.
Члены клуба в один голос заявили, что это увертка, недостойная джентльмена.
Времени терять было нельзя. Джек Херринг тут же сел писать письмо мисс Булстрод.
– Но я не понимаю… – начал Поэт.
– Господа, да уведите его куда-нибудь и объясните ему! – простонал Джек Херринг. – Я не в состоянии думать, когда кругом такой шум.
– Но почему же Беннет?.. – прошептал Порсон.
– А где Беннет? – крикнуло сразу несколько голосов.
Беннета со вчерашнего дня не видали.
Письмо Джека «мисс Булстрод»
– Мистер Херринг наказывал мне ни под каким видом не давать вам денег, – сказала миссис Постуисл.
«Мисс Булстрод» протянула ей письмо.
– Прочтите это, и вы, может быть, согласитесь со мной, что ваш Херринг осел.
Миссис Постуисл прочла письмо и принесла полкроны.
– Я бы вам советовала первым делом побриться – конечно, если вам не надоело валять дурака.
«Мисс Булстрод» сделала большие глаза. Миссис Постуисл преспокойно продолжала завтракать.
– Не говорите им! – умолял Джонни. – По крайней мере сейчас не говорите.
– И не подумаю. Мне-то какое дело.
Двадцать минут спустя настоящая мисс Булстрод, гостившая у своей тетки в Кенсингтоне, изумлялась, читая наскоро набросанную записку, которую доставил ей в конверте рассыльный: «Мне нужно поговорить с тобой – наедине. Не кричи, когда увидишь меня. Ничего особенного не случилось. Объясню в двух словах. Любящий тебя брат Джонни».
Двух слов оказалось мало, но в конце концов Младенец все объяснил.
– Долго ты еще будешь смеяться? – спросил он.
– Но ты такой уморительный в этом наряде, – оправдывалась сестра.
– Они этого не находили. Я их здорово провел. Держу пари, что за тобой никогда так не ухаживали.
– А ты уверен, что провел их?
– Приходи в клуб сегодня вечером в восемь часов и увидишь. Может быть, потом я сведу тебя в театр – если ты будешь умницей.
Сам Младенец явился в клуб около восьми часов. Его встретили очень сдержанно.
– Мы уж хотели разыскивать тебя через полицию, – сухо заметил Сомервилль.
– Меня вызвали неожиданно – по очень важному делу. Страшно признателен вам, господа, за все, что вы сделали для моей сестры. Она только что рассказала мне.
– Ну полно, стоит ли об этом говорить?
– Нет, правда, я вам страшно благодарен. Не знаю, что бы она делала без вас.
Члены клуба наперебой уверяли, что это сущие пустяки. Их скромность и упорное нежелание вспоминать о своих добрых делах были прямо трогательны. Они все время старались перевести разговор на другую тему.
– Особенно восторженно она отзывалась о тебе, Джек, – упорствовал Младенец. – Я никогда не слыхал, чтоб она кем-либо так восхищалась.
– Ты же понимаешь, голубчик, что для твоей сестры… все, что я был в силах…
– Знаю, знаю; я всегда чувствовал, что ты меня любишь.
– Ну полно же, будет об этом! – умолял Джек Херринг.
– Только вот письма твоего сегодняшнего она как-то не поняла, – продолжал Младенец, игнорируя просьбу Джека. – Она боится, что ты счел ее неблагодарной.