Большая кровь
Шрифт:
С.З.). А это мемуары еще одного военного «фантаста» — комиссара 8-го МК Н.К. Попеля.
И вотони все побеждали, побеждали, а врезультате — ни Фекленко Броды не взял, ни Рябышев — Берестечко. Все, что удалось
8-му МК, так это перехватить и уничтожить на дороге Берестеч-ко-Кременец несколько грузовиков с пехотой. Оперативная сводка штаба Юго-Западного фронта от 26 июня 1941 года № 09 ставит единственную в этом месиве выдумок фактическую точку:
«8-й мехкорпус в 9.00 26 июня нерешительно атаковал мехчасти противника из района Броды и... остановлен противником в исходном... для атаки районе» {СолонинМ. 22июня..., с. 312).
Коротко
А на следующий день, 27 июня, 11-я танковая дивизия немцев неведомым образом оказывается в районе Острога, разгромив по дороге части 36-го стрелкового корпуса и донельзя переполошив штаб Юго-Западного фронта. От Дубно (исходная точка) до Острога — порядка 50 км. Нетрудно подсчитать, что для того, чтобы оказаться в указанном районе утром 27 июня, из Дубно выйти нужно было вечером 26-го — как раз тогда, когда 11-я танковая дивизия Вермахта, будто бы спасаясь бегством от Фекленко, бежала в Дубно, взорвав за собою мосты. Эти «взорванные мосты» почему-то не помешали той же 11-й ТД совершить бросок на восток.
Но что еще любопытнее — в тот же день 13-я танковая дивизия Вермахта, очистив район Млынова оттанков и пехоты Рокоссовского, устремилась на Ровно. По шоссе Дубно—Ровно. По тому самому шоссе, которое якобы занимал 19-й МК Фекленко. И что? А ничего. То есть, совсем ничего. Никаких советских танков, пехоты или артиллерии немецкая 13-я ТД не обнаружила. Не обнаружила ни под Дубно, ни далее по шоссе на Ровно, и вообще до самого Ровно немецкие танки прокатились без помех (город взят 28 июня), не встретив никакого сопротивления, не учуяв даже запаха солярки от цибинских и архиповских танков. Куда же девался победоносный 19-й МК? Ведь еще вечером 26-го (всего за несколько часов до наступления передовой дивизии немецкого
3-го танкового корпуса) он якобы находился на окраинах Дубно?
Где находился корпус Фекленко 27-го июня, мне неизвестно, но обнаружился он в первых числах июля уже в районе Корчевки (район Новоград-Волы некого), имея в своем составе только шесть десятков танков.
Впрочем, догадаться, что действительно произошло севернее Дубно 26 июня, несложно. Вновь, как и повсеместно до этого, ди -визия 19-го МК наткнулась на противотанковый рубеж немецкой пехоты, прорвать его не смогла и, понеся серьезные потери, унесла ноги в район Здолбунова (потому-то 13-я ТД немцев никого на дороге в Ровно не обнаружила). Никаких немецких танков вечером 26-го у Дубно не было — Людвиг Крювель уже начал свой марш на Острог.
Солонин так комментирует произошедшее:
«Немецкие танки сбежали с поля боя у Дубно — только сбежали они не назад, а вперед, на восток, в глубокий тыл Юго-Западного фронта. А разгромить советские мехкорпуса было поручено немецкой пехоте» (Солонин М. 22 июня..., с. 303).
Он еще добавляет, что «кавалерийский рейд изрядно потрепанной» дивизии (хотя даже по завершении Киевской операции всентябре 1941 годав 11-й ТД будет числиться безвозвратно потерянными затри месяца всего 40 танков; что уж говорить про четвертый день войны! — С.З.) являлся блефом немецкого командования (хотя параллельно 11 -й наступали на Ровно части 3-го ТК — на Ровно (севернее) и 16-я ТД 48-го ТК — на Кременец (южнее).
Беда современных российских военных историков в том, что они до сих пор, как это ни прискорбно, не поняли сущности танковых операций того времени, сформулированных в свое время Гудерианом — танки должны быть высвобождены для маневра. Немецкие танковые группы совершали
Г. Гот говорил:
«Успех, достигнутый благодаря смелым и стремительным действиям танковых соединений, необходимо использовать для того, чтобы удержать за собой оперативную инициативу... Сковывание подвижности танковых соединений, которая является ихлучшей защитой, удержание их в течение длительного времени на одном месте противоречит самому характеру и назначению этого рода войск» (Солонин М. 22 июня.., с. 331).
Так что именно немецкие танковые группы являлись «стремительным леопардом», асоветские мехкорпуса были скопищем техники, которой никто толком не умел распорядиться, в чем и заключается причина позорнейших поражений. И сокращали искусственным образом свои корпуса до размеров танкового полка советские командиры по одной только причине — они не умели управлять такой массой танков и старались облегчить себе жизнь, сократив численность атакующей группы до небольшого подразделения.
Нечто подобное проделанному в районе Дубно немцы совершат пятью месяцами позже в Ливии во время сражения у аэродрома Сиди-Резег 22 ноября 1941 года. Сковав 7-ю бронетанковую дивизию англичан с фронта мотопехотой и артиллерией, Роммель и фон Равенштейн атаковали британцев с тыла танками совершившего фланговый обходной маневр 5-го танкового полка 21-й танковой дивизии. А на следующий день, 23 ноября, фланговый маневр (на сей раз танками 15-й танковой дивизии Людвига Крювеля) был повторен, приведя английскую 7-юТД к разгрому.
Так и на Украине: пока советские мехкорпуса беспомощно топтались у Дубно, немцы, не дожидаясь активности противника, совершили бросок на Острог и Ровно — зачем сковывать танки обороной, если кДубноуже подходили три пехотные дивизии Вермахта — 44-я, 111-я и 299-я. Вот они пусть обороняются, а наше дело — маневр.
Таким образом, 27 июня 1941 года сражение уДубно было уже проиграно. Немцы вырвались на оперативный простор и наступали на Ровно и Шепетовку. Брешь в советском фронте не только не закрылась, а продолжала расширяться, заткнуть ее было нечем: 22-й МК разгромлен; 9-й МК, попав в «клещи» между Луцком, Киверцами и Ровно, отступал на север; 19-й мехкорпус пропал где-то в районе Здолбунов — Гоща; 15-й МК, вместе с 8-й танковой дивизией 4-го МК в бестолковых атаках южнее Радехова и Берестечко продолжал нести потери от огня немецкой противотанковой артиллерии.
Поэтому в распоряжении командования Юго-Западного фронта на тот момент оставался только 8-й МК Рябышева. Закрыть брешь он уже не успевал, так как, по сути дела, находился, вместе с 15-м мехкорпусом, втылу наступавшей немецкой группировки. Но можно было это немецкое продвижение задержать, а потому перенос атаки 8-го МК с Берестечко на Дубно явился правильным решением Кирпоноса.
Потерпев поражение у Берестечко, корпус Д.И. Рябышева зализывал раны в лесу под Хотиным. Полученный приказ на наступление застал командира корпуса в момент перегруппировки — половина соединения не была готова к бою по меньшей мере еще в течение суток. Посему было принято решение разделить 8-й МК на две части: первая, под руководством комиссара Н.К. Попеля атакует Дубно 27-го июня, а вторая, во главе с самим Рябышевым, днем позже (не совсем понятно, почему Дмитрий Иванович сам не возглавил первую группу).