Большая Охота. Разгром УПА
Шрифт:
Ильку дают короткое время на совместную с Супруном еду, доставленную кем-то из сотрудников из привокзального буфета и внесенную в кабинет той же миловидной секретаршей из приемной начальника. Беседа-допрос вновь продолжается уже в кабинете Червоненко. Присутствующие еще двое солидных по возрасту и по внешнему виду мужчин, судя по обращению к ним Супруна и Червоненко, по мнению Илька, большие начальники «безпеки». После длительного и активного разговора солидные «дядьки», как назвал их про себя Илько, приходят к выводу, что шансы выйти на Игоря и Романа с помощью Грицька и Стефка пока минимальны. Но в любом случае чекистам удалось при содействии Стефка установить еще неизвестные органам госбезопасности связи, которые можно использовать втемную для выхода на Игоря
Илька отводят под охраной сотрудника в узкий и темный без окон чулан, где стоит узкая металлическая кровать, заправленная шерстяным солдатским одеялом с плоской подушкой. В углу ведро-параша. В другом углу пустой ящик из-под какой-то гастрономии типа макарон, на котором эмалированный чайник с водой и такая же кружка. На двери вырезан небольшой квадрат, чтобы в чулан проникал свет из освещенного коридора. Супрун сказал ему, что пару дней он будет ночевать в этом темном чулане. Так надо. Если потребуется, рядом с дверью находится охрана. Вызовут дежурного офицера. Перед уходом в камеру-чулан Илько все же говорит Супруну, что у него вши. От них не скроешься, они почти у всех подпольщиков-партизан, кто ночует в селах. Супрун смеется и говорит, что это их не пугает, так как все носильные вещи Илька и постельные принадлежности в камере будут продезинфицированы, а сам Илько завтра же пройдет санобработку в дивизионе, где сейчас в санчасти лежит его друг Олекса…
Гриценко, Полищук, Червоненко и Супрун продолжали обсуждать полученную от Стефка информацию по связям Игоря, его помощникам-пособникам в селах, о каналах связи с другими оуновскими вооруженными группами. Почти все рассказанное Стефком не было известно чекистам. Это была хоть и небольшая, но победа. Полученые данные давали реальную перспективу не только активизировать поиск Игоря с Романом, но и выйти с помощью этих данных на другие банды, а может быть, и на самого Лемиша. Вряд ли чекистам удастся захватить Игоря живым. Он достаточно ими изучен. Вряд ли удастся сломить его идеологически. Он не очень-то политически грамотный фанатик. Но именно такие как Игорь – руководители среднего звена подполья – представляют не меньшую опасность, чем окружные провидныки, члены провода ОУН. Это не рядовой бандит Чумак или Карпо. Таких еще можно сломать. Кроме того, и это, наверное, самое основное, ни Игорь, ни Роман живыми сейчас не нужны. Им много раз предлагалось выйти с повинной, обещалосьт простить их тяжкие преступления перед советской властью. Они не ответили на предложение органов, напротив, Игорь устроил проверку Роману, и тот по его команде расстрелял в упор разведывательно-поисковую группу, убил и ранил нескольких солдат. Делал это осмысленно и не в бою. Почему вышел с повинной Стефко? Он сам сломался психологически от безнадежности своего положения, от недоверия Игоря и Романа к нему и от страха потерять друга своего Олексу. От собачьей жизни в лесах, бункерах, от вечного страха быть в любую минуту убитым.
– Но вы уловили, товарищи, – продолжал рассуждать полковник Полищук, – на основании тех данных, которые нам дал Стефко, ясно, что Игорь очень скоро сможет не только связаться с Шуваром, Уляном, с Лемишем. Он, может быть, даже раньше, чем Лемиш, найдет самостоятельные пути ухода на Запад. И это он сам сказал своим боевикам. Вот ведь мерзавец какой! Как это говорил нам Стефко: Игорь поклялся перед ними: «Ну, хлопцы, Советы долго будут помнить нас. Мы перед уходом на Запад ликвидируем Червоненко, Супруна и приехавшего к ним представителя Киева». Нам еще этого теракта не хватало! Тебя, Михаил Петрович, особо касается, ты уже однажды пережил свою смерть.
Офицеры долго обсуждали полученные от Стефка новые для них данные и пришли к единогласному выводу: оставлять «в живых» явившихся с повинной Грицька и Стефка оперативно нецелесообразно. В «живом» виде они окажут меньшую помощь госбезопасности, так как Игорь не будет в дальнейшем использовать те связи, которые были известны сдавшимся бовикам. Их надо ликвидировать, но как? Надо сделать так, чтобы сохранить им жизнь и в то же время убедительно продемонстрировать их смерть местному
Полковник П. Г. Полищук, известный в госбезопасности Украины мастер оперативных комбинаций, предложил остроумную комбинацию, основанную на психологическом эффекте. Он предложил поискать по местным областным моргам трупы молодых мужчин, внешние данные которых могли бы соответствовать Олексе и Ильку. Одеть их во френчи и галифе, фуражки, но без сапог. Сапоги на мертвецов не натянешь. Подгримировать. Да так положить тела на землю, чтобы лица не очень-то просматривались. Время выбрать сумеречное, под вечер. И самое главное – в ногах якобы убитых в бою бандитов поставить известный всему селу керосиновый бачок яркой окраски. Ни Маращуков, ни Мотри, живущих на окраинах села, на опознание решили не приводить. Тем более что никто и никогда из селян добровольно на опознание не идет. Все знают, какое это неприятное мероприятие, и селянину, выгнанному солдатами из хаты, ох как не хочется смотреть на убитых.
Через два дня, имитировав около села бой с бандой, в Пидднестряны чекистами на грузовике были доставлены два трупа «убитых» бандитов для опознания. Их положили рядом с сельсоветом под березами. На улице быстро темнело. Лицо одного из «убитых» было «разбито», залито «кровью». На голове его была зимняя шапка с прикрепленным к ней трезубом. На голове другого – фуражка военного образца и тоже с трезубом. На офицерском советского образца ремне четко виднелся вместо звезды латунный трезубец. В ногах «убитых» стоял, распространяя запах пролившегося из него керосина, вероятно недавно полученного бандитами у жителей этого села, известный на все село, много раз и в разные времена наполнявшийся керосином жестяной бачок, сохранившийся у хлопцев с незапамятных времен. Ни головные уборы «убитых», ни офицерский ремень с пряжкой-трезубом, так хорошо известные селянам, а яркой окраски такой знакомый керосиновый бачок вызвал у селян мгновенную реакцию:
– Они это, они. Наши хлопцы, сельские, Олекса Звирышин и Илько Иванив. И посуда эта ихняя, керосин они у народа брали.
Потревоженных солдатами и оперативниками селян было человек десять из близлежащих хат. А больше и не надо было – все село по своему сельскому телеграфу будет через полчаса оповещено о случившемся, тем более пару часов назад слышны были выстрелы и разрывы гранат. Чекистская операция по «опознанию» прошла блестяще. Теперь можно было спокойно работать по связям Игоря и ждать конкретных результатов…
Не удалось чекистским медикам сохранить жизнь Олексы. Его долго лечили во Львовском окружном военном госпитале, давали ему самые современные противотуберкулезные препараты. Он в течение нескольких месяцев находился в специализированном санатории, что в Крыму, Симеизе, доставляя немало хлопот местным чекистам, на которых возлагалась ответственность за него, организация постоянного агентурного наблюдения. На всякий случай, мало ли чего. Он умер через два года на руках у Илька в выделенной ему КГБ однокомнатной квартире в новостройке на окраине Львова. Врачами по согласованию с КГБ предлагалось Олексе постоянно проживать в Крыму, а не в сыром климате Западной Украины. Не захотел этого Олекса, так и заявил: «Если суждено умереть, так лучше на своих родных землях».
Спустя много лет товарищи мне рассказывали, что Илько какое-то время жил с возвращенными из Сибири родителями в другом селе и под другой фамилией, а потом учился во Львове, женился и работает инженером на одном из львовских предприятий, воспитывает троих детей.
По игре, завязанной с Игорем тогда же осенью 1953 года, когда он и Роман расстались с Грицьком и Стефком, чекистам удалось выйти на ранее неизвестные каналы связи и успешно завершить операцию по уничтожению опасных государственных преступников, бандитов ОУН – надрайонного провидныка СБ Игоря – Степана Иосифовича Климишина, 1923 года рождения, и его верного боевика Романа – Ивана Кашубы, сына Марьи, 1932 года рождения 1.