Большая рождественская книга романов о любви для девочек
Шрифт:
– Я же ради тебя пришел сюда, – добавил Микка. – Я же ради тебя стоял здесь. Я футболку сделал. И ты же ради меня пришла сюда…
Я нащупала в сумке конверты и опустила глаза.
– Не ради меня? – вроде бы по-настоящему удивился Микка. Но я знала, что он не всерьез. Я вообще откуда-то знала, как на него реагировать, и как ему отвечать, и что он имеет в виду. Это было интересно.
И я потащила его за руку:
– Пойдем, встанем в очередь, мне надо отправить письма.
Микка вопросительно посмотрел на меня. Вздохнув, я показала конверты.
– И это все разным людям?! –
Видимо, это обидело Микку. Я поспешила объяснить про новогодние поздравления. И что конверты у меня без марок, а купить их мне лень, потому каждый раз я хожу на почту. И сказала, что привет достался только ему, и никому больше. И Микка честно признался:
– Это так здорово.
Я кивнула. Мы стояли в очереди и рассматривали открытки, обсуждая их. Микка возил по стеклу пальцем. Я говорила:
– Ну что ты! – и опускала его руку.
– Мне бы тоже хотелось вот так вот – отправлять незнакомым людям поздравления, – говорил Микка. – Или специально бабушкам отправлять. Они ведь очень растрогаются. Пойдут, мандаринов купят. Или мягких пряников. Чаю себе нальют. Очки наденут и будут мою открытку много-много раз пересматривать. То с одной стороны посмотрят, то с другой. То вверх ее поднимут, чтобы на лампочку сквозь открытку посмотреть. Ну, вдруг есть какие-то водяные знаки. А лампочки у них, конечно, энергосберегающие, потому что они экономят. А чай у них обязательно в заварнике, а не в пакетиках. И вот на десятое прочтение моей открытки они прослезятся. Потом вытрут слезы и спокойно почитают несколько раз. А будут засыпать – вспомнят мою открытку и опять прослезятся. Бабушкам хорошо отправлять, не то, что дедушкам.
– А дедушки что будут делать? – вполголоса поинтересовалась я.
– Дедушки – они в кулак покашляют и отдадут открытку бабушкам.
– Ну да, они такие, – согласилась я.
Подошла наша очередь, я отправила свои и Светкины открытки. Как обычно, спросила, нет ли чего-нибудь для меня. Женщина в окне что-то поискала, а потом неожиданно закивала:
– Есть. Посылка. Большая.
– Большая посылка?! – я посмотрела на Микку. – От тебя, что ли?
Микка завертел головой:
– Я сам – посылка. Я ногами пришел.
– Странно, – сказала я. – А от кого тогда?
Я спросила у женщины:
– А от кого?
Та повертела извещение в руках и сказала:
– Не подписано.
– Хорошо, – кивнула я. – Давайте.
Но где там! Дальше было как в мультике. Посылка есть, но мы вам ее не отдадим… А все потому, что я, видите ли, маленькая (это я-то маленькая?!), паспорта у меня еще нет, потому мне за посылкой вместе с родителями приходить надо… Я жалостно попросила, можно ли без них, и тогда нас с Миккой позвали в какой-то кабинет, мы поговорили с «главным почтальоном» этой почты, потом позвонили моему папе. Лишь тогда отдали посылку, строго приказав никому об этом случае не рассказывать. А посылка была огромной! Почти с меня ростом. А еще и тяжелой.
– Вот видишь, как удачно я пришел! – сказал Микка. – Еще и у тебя в гостях побываю.
– Как это? – удивилась я.
Микка пожал плечами:
– Надо же дотащить посылку. Знаешь, я такой сильный,
Он схватил посылку и, высоко поднимая ноги, замаршировал к выходу.
– За мной, приветщица! – выкрикнул он.
Делать было нечего, я поплелась следом. Было такое чувство, что Микка прекрасно знал, куда идти. Сыпал снег, суровый ветер направлял нам его в лицо. Микка зажмуривался, но мужественно шел вперед.
– Тяжело? – спросила я.
– Нормально, – сказал Микка. – Меня прикрывает коробка. Без нее мне бы хана.
– Да ладно, – сказала я.
– Ты меня спасла, – сказал Микка.
– Да ладно, – сказала я.
– А еще ты немного похожа на Алису Селезневу из фильма.
Меня, наверное, заклинило, потому что я снова сказала:
– Да ладно…
На мой взгляд, я ни капельки не была на нее похожа. Но мальчишкам, наверное, виднее.
– Тебе часто приходят такие посылки? – спросил Микка.
– Сегодня часто, – призналась я. – Сначала ты, потом вот – коробка.
– Да, – согласился Микка. – Про себя я почему-то забыл.
Он помог донести посылку до квартиры. Я думала, что сейчас он попросится в гости, что нужно будет поить его чаем и о чем-то разговаривать… Но Микка даже разуваться не стал.
– Ну, пока! – улыбнувшись, сказал он и умчался так быстро, что я ничего сообразить не успела.
Я добежала до лестницы и крикнула вниз:
– Разве ты не хочешь посмотреть, что там, в посылке?
– Она твоя! – крикнул мне снизу Микка. – Личная! Ты мне потом расскажешь!
И мне почему-то стало хорошо. Оттого, что дома меня ждет посылка. Что я еще увижу Микку. Что он появился. Что сегодня совсем все не так. И даже то, что на улице идет колючий снег. Я представляла, каково Микке сейчас, как его сдувает с ног… Но, может быть, ему теплее от того, что он встретился со мной, кто знает? Как ни крути, я все-таки не старуха. Хлопнула входная дверь.
Я постояла какое-то время, подумала о нашей сегодняшней встрече. Честно говоря, я до этого даже не думала ни о каких мальчишках. Не то, чтобы мне не хотелось с кем-нибудь познакомиться. Просто это мне казалось невозможным. И, наверное, куда более сложным делом, чем сегодняшнее знакомство. Не думалось, что можно болтать о чем попало, запросто ходить в гости и вообще – вести себя с парнем, как… с человеком. Здорово, что все так произошло. И здорово, что мы наверняка встретимся снова.
И вдруг меня осенило. Он-то знает, где меня искать. Но я – нет! Я совершенно не помнила, куда я отправляла письмо «с приветом». На какую улицу? Может, на какую-нибудь Приветливую? Наверное, нет… Что же это получается – если он не придет еще раз, то я его не смогу найти? Я побежала на балкон и посмотрела вниз. Микку нигде не было видно.
– Микка! – на всякий случай крикнула я. Никто не ответил, только несколько детей с площадки посмотрели вверх – мол, что это я зову сама себя?
Я выдохнула, нахмурилась, немного постояла, прислонившись затылком к холодной балконной стене. Из комнаты на меня смотрел мудрый и многодетный Булька. Ему было жарко, и он взглядом просил перенести его на балкон. Я кивнула, успокоилась и вывела на прогулку все Булькино семейство.