Большая шляпа средних размеров
Шрифт:
— С прибытием в столицу нашей Родины! — в свою очередь поздоровался капитан. — Двигай за мной!
Закиру очень о многом хотелось порасспросить капитана, но он стеснялся, с интересом рассматривал все вокруг, но на один вопрос все-таки решился:
— Товарищ капитан, мы на метро поедем? Все ребята в части говорили, прежде всего покатайся на московском метро, второго такого красивого в мире нет!
Капитан не смог сдержать усмешку (эх, деревенщина!) и высокомерно взглянул на Закира:
— На метро ездят только дефективные и такая деревня, как ты! Теперь тебя, дубаря, будут возить на спецавтобусе, а если
Капитан подошел к стоявшей на стоянке черной «Волге», из которой уже выскочил солдати к-водитель и предупредительно открыл перед капитаном переднюю дверцу. Закир устроился на заднем сиденье.
Капитан повернулся вполоборота к Закиру:
— Значит, так: сейчас устрою тебя в общежитии, поставлю на довольствие, а через два часа заеду за тобой — покажем тебя шефу. Шмотки никакие не бери, там тебе все подберут, а главное, не тушуйся — между нами, мальчиками, я бы тебя уже завтра за основу поставил бы играть, но у Остапова — своя метода, что ему в голову ударит, и господь бог не знает!
На следующее после визита в медсанчасть утро майор Сомов в спортивном костюме уже стоял на спортплощадке, на которой рота делала зарядку.
— Дневальный, кто отсутствует?
— Освобожденный по здоровью сержант Загоруйко, — бодро, не чувствуя подвоха, доложил дневальный. Загоруйко и был тем боксером, так удачно сходившим в самоволку.
— А что, ему ноги тоже переломали? — наивно поинтересовался замполит.
— Никак нет, товарищ майор. Они, — имея в виду деревенских, наивно объяснял дневальный, — и руку-то нечаянно сломали, целили ведь в голову, а он, дурак, по привычке закрылся!
— Тогда в строй его немедленно! Маматханов — два шага вперед, остальные направо, бегом марш! Дневальный, проводите зарядку!
Примерно через минуту на площадке появился заспанный Загоруйко, причем босиком — наматывать портянки одной рукой он и не думал учиться, до сих пор ему безотказно помогали — либо Закир, либо кто-нибудь из салажат.
— Вы двое на кроссовую трассу бегом марш! Две «петли» без остановки! — командовал Сомов. Он знал, что длина петли составляет что-то около двух километров.
Когда пара стартовала — впереди Маматханов, за ним неумело — Загоруйко (он был родом из Донецка, городской парень, и босиком кроссы бегать ему еще не приходилось), Сомов, чтобы скоротать время, подошел к турнику, легко подтянулся несколько раз, сделал традиционный подъем разгибом и, довольный собой, спрыгнул. Когда через несколько минут взмыленная пара бегунов появилась на площадке, Сомов скомандовал:
— Без остановки прямо в санчасть, взвеситься обоим и сразу же сюда!
Еще через некоторое время кроссмены — опять же бегом, ибо оба чувствовали, что замполит на взводе, — вытянулись перед командиром.
— Разрешите доложить, товарищ майор, — как старший по званию обратился Загоруйко: — У меня почти 79 килограммов, у рядового Маматханова — 76 килограммов 560 граммов!
— Ты же в 75 выступаешь, отожрался, «самовольщик»! — с неожиданной для подчиненных злостью воскликнул Сомов.
— Товарищ майор, так я же не тренируюсь, врач сказал, что раньше, чем через полгода, я и ударить-то в полную силу не смогу!
— Ошибаешься, Загоруйко, ты с сегодняшнего дня уже тренируешься, только теперь ты отвечаешь
— Товарищ майор, так ведь он же ни с кем никогда в казарме не дрался, он же безответный! Ведь в нашем деле спортивная злость нужна!
— А кто у вас в казарме может подтянуться больше, чем Закир, кто лучше его бегает кроссы с полной выкладкой? Он в кухне хоть одну тарелку разбил? Значит, от природы ловкий, сильный, с хорошей координацией! А ваша с тренером задача научить его ремеслу, чтобы он хотя бы в первом бою не упал. Я лично буду контролировать процесс каждые три дня! Загоруйко — в казарму, а ты, Закир, садись и послушай меня. То, что я сейчас говорил, — это для нашего долбо… а тебе я скажу так. Дело это, по правде говоря, добровольное, заставлять я тебя не хочу и не буду, если боишься, скажи честно — и разговора не было, но может, попробуем? Выручишь меня, сам знаешь, я в долгу не останусь…
Закир был до глубины души тронут уже одним только тоном, каким обратился к нему Сомов, поэтому, ни секунды не медля, ответил:
— Товарищ майор! Николай Васильевич! Чего бояться? Или я драк не видел? Ну стукнут раз-другой, делов-то, я ведь тоже ответить могу! Просто в казарме я никаких драк не хотел затевать, да и не обижал меня никто! Трудно, что ли, помочь этим городским кровать застелить или на кухне почистить лишнее ведро картошки? Пустяки это!
Сомов поднялся с лавочки, и Закир сразу же вскочил тоже.
— Ну, друг, я твой должник! Иди собирайся, после завтрака вместе с Загоруйко отправитесь в штаб округа, там начинаются тренировочные сборы некоторых команд, и боксерской в том числе. Выполняй!
В тот памятный день первого приезда в Москву к шести часам вечера капитан привез Закира Маматханова в Центральный ледовый дворец столицы, в котором состоялась очередная, вторая в течение дня тренировка армейцев. В сегодняшней программе основная часть занятий отводилась силовой тренировке в зале и только в конце минут на сорок давалась небольшая «раскатка» — чтоб форму не потеряли, как говаривал Остапов. Уже в раздевалке Закир сразу же оробел — рядом с ним побросали свои огромные сумки-баулы и начали переодеваться известные всей стране прославленные чемпионы, оказавшиеся вблизи простыми ребятами.
— Знакомьтесь, — представил капитан Закира собравшимся, — звезда первой величины Хабаровского СКА, в общем, молодое дарование, прошу любить и жаловать, как говорится! Он парень скромный, ты, Веня, возьми над ним шефство, чтобы он под гетры портянки не наматывал — небось не так давно и тебя привезли из твоей тьмутаракани, помнишь, как над тобой прикалывались? Покажи ему, где чего, и так далее! Через двадцать минут построение в зале!
Анатолий Владимирович сразу же увидел новенького, стоящего в конце строя, хотя по росту его место было где-то в первой пятерке.