Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)

Немиров Мирослав Маратович

В итоге Аркаше вручается именно указанная запись «Полис», прижав которую к сердцу унылый юноша бежит домой скорей прильнуть к звукам таинственной «панкухи».

Фотографии Аркадия Кузнецова того периода у меня нет, поэтому помещаю здесь изображение второго из юношей, Медведева В.

5.

Дальнейшее является удивительным: на следующий день Кузнецов А. является в рок-клуб с гитарой и сообщает:

— Я вот вчера послушал вашу музыку, и тоже песню сочинил!

Деваться некуда, любители протеста приступают к прослушиванию песни. Удивительно, но песня действительно

оказывается вполне нормальным панк-роком по своей музыкально-ритмической структуре, а текст таков:

Мама — строитель,

Папа — монтер,

Я — шустрый, как провод,

И очень хитер,

и припев:

Ублюдки!

Ублюдки!

Родители — ублюдки!

Правительство — ублюдки!

Кругом одни ублюдки!

и так далее.

Вполне, короче сказать, ничем не хуже настоящих, песня протеста.

Она удостаивается всяческого одобрения.

— Сочиняй дальше! — постановляют любители. — Будешь музыкальным сопровождением! А то, действительно, нехорошо: числимся любителями песен, а сами только винище хлещем. Так и разогнать могут лавочку!

Но, оказывается, этого мало.

Оказывается, Кузнецова А. не устраивает петь под гитару, он желает исполнять это всё на настоящих электрических инструментах, с колонками, усилителями и всем остальным положенным..

— Ну, что же, — отвечают ему, — Дело нужное, давай!

Оказывается, нет.

Оказывается, он хочет, чтобы это мы ему раздобыли аппаратуру и место для репетиций — где мол, мне, бедному школьнику всё это искать; то ли дело вы, старшие товарищи!

Деваться некуда: назвался груздем. Любители устраивают его репетировать в студклубе на имеющихся там инструментах и аппаратуре. Но оказывается, этого опять мало!

— Не могу же я один играть на всём сразу, — нудит настырный юноша и просит старших товарищей подыскать ему музыкантов.

Но и это не всё! Вскоре оказывается, что кроме «Ублюдков» более у А.Кузнецова никак ничего не сочиняется:

— Вы же старшие товарищи, вы образованные, в университете учитесь, сочините мне чего-нибудь, — канючит он со своим обычным видом малолетнего уксуса.

— Да ты что, совсем обалдел? — хватается за голову М.Немиров. — У меня, во-первых, слуха нет — абсолютно, во-вторых, я вашу гоп-музыку вообще терпеть не могу!

Тем не менее, М.Немирову приходится в итоге сочинять им песни: сочинять тексты — ну, это еще куда ни шло, но сочинять и музыку также!

Делая это следующим образом:

— Ну, — говоря гитаристу, — Ты играй какое-нибудь «Туруру — пим! Турум-пимпим!», а ты (это басисту) в это время этак давай «Бу-бу-бумс! Бумбум-бубумс!», а ты (барабанщику) тоже как-нибудь стучи, только почаще по тарелкам!

Называет всё это он в честь одного из своих стихотворений «Инструкцией по Выживанию», и так вот в городе Тюмени и возникает рок-музыка.

Рок-клуб, начальство, опомнившись, уже в июле всё того же 1985-го года, естественно, разгоняет, однако группа «Инструкция по Выживанию» существует до сих пор, и даже, выступает с концертами в Москве, Питере и прочих городах б-СССР. Аркадий Кузнецов играет в ней на

басу, а заправляет всем Роман Неумоев по прозвищу Ромыч — см.

Часть II

Впрочем, уже осенью того же года возникает 2-й рок-клуб, организованный Ю.Шаповаловым и упоминавшимся Р.Неумоевым, и базировавшийся сначала непосредственно на новой квартире М.Немирова. которую он снимал на ул. Котовского, а затем — в университетском студклубе (см.), который тогда располагался в корпусе исторического факультета на Перекопской улице, и который — рок-клуб, а не исторический корпус — просуществовал до конца апреля 1986, когда был разгромлен уже не кем-либо, а самим КГБ!

Что, однако, не помешало летом того же года возникнуть 3-му рок-клубу, засевшему в ДК «Строитель», возглавлял который всё тот же Р.Неумоев; после чего в 1987-88-м годах были и 4-й, и 5-й, и 6-й, которые возглавляли то всё тот же Р.Неумоев, то всё та же Г.Салаватова, то Д.Попов (см.), и которые были то там, то здесь, то в ДК «Водник», то в ДК «Геолог», то в клубе Моторного завода, то в угрюмой общаге какого-то из ПТУ. Еще позже, уже в конце 1980-х, доходили слухи и о еще каких-то рок-клубах, которые основывали уже совершенно неизвестные автору этих строк представители нового поколения — неотюменщики (см.); и я нисколько не удивлюсь, если узнаю, что и сейчас где-нибудь в здании общественного назначения собирается ежевечерне выпивать водку группа молодых людей, а на двери, за которой они это делают, весит вывеска «рок-клуб».

Ибо очень уж в Тюмени холодно.

Если содержание предпоследних четырех строк соответствует истине — пускай эти молодые люди пришлют мне почтой сообщения относительно сего — я их опубликую.

26 января 1996, ночь.

Слушая по радио «Станция» отличную новую музыку называемую «джангл»: 24 часа в сутки непрерывного барабанного грохота и дергания за самые басовые из струн бас-гитары, сопровождаемые примерно 1 раз в 10 минут каких-нибудь маловразумительным выкриком.

Красота!

Всю жизнь именно вот чтобы вот такая музыка была, я хотел — пожалуйста: сроки настали, она есть.

Русофобия

Неизвестные селенья проезжая,

проезжая неизвестные селенья,

их осеннее унынье озирая,

их унынье, одичанье, запустенье,

И стал думать я. Не думать даже, а

(это уже позже, глядя в мрак

заоконный, да на горизонте огонька

три загадочных), не думать стал, а так

вот что понял: пидарасы блядь, козлы!

Блядь ебаные авангардисты!

Хуй ли петрите по жизни, на хуй, вы!

Хуй ли петрите вы блядь по жизни!

Да, согласен. Да, унылый вид,

да, угрюмые растянутые дали,

но — неужто не хватает? не сквозит?

Впрочем, вы здесь никогда и не бывали.

И — не лезьте. Блядь свой Брайтон Бич

где хотите стройте, здесь не надо!

А не то начнут вас блядь мочить —

ох, дождетесь, на хуй падла-гады.

— осень 1990, поезд Тюмень-Москва, где-то между Вяткой и Ярославлем.