Большая зачистка
Шрифт:
О том, что Костя может возражать, он как-то не думал. Да и потом, на Генпрокуратуре же камнем висело убийство директора ФАПСИ. Какие тут могут быть возражения!
И Турецкий снова углубился в изучение следственных материалов.
Плешаков, вопреки предположениям Турецкого, был нисколько не растерян или там озабочен чем-то, а, напротив, жизнерадостно гостеприимен. Либо умело изображал свое бодрое настроение. А Карамышев отметил про себя, о чем позже сказал Турецкому, что Анатолий Иванович изменился буквально на сто восемьдесят градусов.
— Повернул, что ли? — хотел поправить члена своей команды Александр.
— Нет, изменил отношение… Со мной был
Так это было на самом деле или Карамышеву просто показалось, но сведения, которые излагал президент одной из ведущих в стране телекомпаний, заслуживали самого серьезного внимания.
Турецкий почувствовал, что олигарх поставил перед собой четкую задачу — утопить конкурента. Но делал он это без видимой настойчивости, просто излагая последовательно ряд уже известных Турецкому фактов, комментируя их по-своему и аргументируя магнитофонными записями, сделанными с помощью специальных тайных средств. Откуда они у него появились, догадаться было несложно: опять-таки помощь партнера. А что директор ФАПСИ являлся его партнером в отдельных проектах, этого Плешаков отрицать не собирался.
Да, конечно, высокому государственному служащему не положено заниматься коммерческой деятельностью, все это прописано в специальных законах, но давайте будем справедливыми… И дальше следовали примеры из деятельности руководителей президентской администрации, виднейших членов правительства, обеих палат парламента. Вот где действительно нарушения! Да какие! А здесь просто помощь. Скорее даже содействие. Да ведь и человека-то уже нет, о чем же речь?
Единственный, пожалуй, промах допустил Плешаков, и это тут же отметил Турецкий, когда, повествуя о первопричинах вспыхнувшей войны олигархов, постарался уйти в тень, переложив на плечи покойного Матюшкина идею операции с компьютером на Новой Басманной. Но, с другой стороны, а почему это не так? Ведь действовали люди из ФАПСИ — это установлено. Более того, они уже под стражей. Любая очная ставка и в НИИ, и в тех же Химках подтвердит это. Опять же и торговля с американцами ворованными материалами проходила под эгидой директора ФАПСИ. И уж это обстоятельство те же Антошкин с Виноградовым наверняка подтвердят. Теперь ведь и им все можно валить на покойника. Так что тут есть о чем подумать.
Себе же в этой операции Плешаков отвел роль весьма скромного соучастника. Но, кстати, все без исключения похищенные материалы могут быть найдены и представлены следствию. Или же возвращены их владельцам.
Вот это был номер! Значит, Плешаков шел на огромную жертву, теряя при этом, вероятно, миллионы долларов. И понимая, что лучше лишиться части, чем всего. А может быть, и жизни? Вопрос…
И Турецкий с невинным видом, демонстрировавшим полное доверие к рассказу Плешакова, поинтересовался:
— А каким же, собственно, образом вы собираетесь искать эти материалы? Разве они не у вас? А как же ваше партнерство?
— Нет, разумеется, — даже не смутился Плешаков, что убедило Турецкого: врет и не краснеет. — Но я могу узнать… по своим каналам.
— Не понял. Разве выдача, я имею в виду немедленную передачу следствию всех похищенных в институте материалов, не входит в условия вашей… ну, скажем мягко, капитуляции?
Плешаков открыто улыбнулся:
— Вы поймите: то, что вы называете хищением, к нам, я имею в виду действия покойного Матюшкина, отношения, в общем-то, не имеет. Насколько мне известно, у Сергея Сергеевича появилась информация о том, что ряд институтских разработок в области лекарственного дизайна некие деятели, предположительно имевшие прямое отношение к похищению, собираются предложить или уже сделали такое предложение продать за хорошие «бабки». Откуда он получил
— А ваша-то роль во всех этих делах какова?
— Моя? — как бы удивился Плешаков. — Матюшкин попросил меня оживить некоторые зарубежные связи, хотя я медициной никогда не занимался, у меня несколько иной профиль…
— Если не секрет?
— Вам сказать могу, но желательно не для широкой огласки. Я вкладываю деньги в совместные с иностранными партнерами проекты. Они касаются торговли недвижимостью, ряда посреднических операций ну и так далее. Если официально пожелаете, я могу предоставить вам целый список фирм и компаний, с которыми имею финансовые интересы.
— Понятно, — кивнул Турецкий. — Значит, вам отводилась роль посредника?
— Вроде этого, — охотно согласился Плешаков. — Подыскать порядочного покупателя, предложить ему некоторые образцы, после чего в дело вступал уже сам Матюшкин. Короче, я попросил некоторых своих зарубежных партнеров пошарить в медицинских кругах, мне назвали несколько фамилий и адресов, а я, естественно, тут же этот список передал Сергею Сергеевичу. Он сказал, что посреднические старания будут после заключения сделки оплачены. Вот, собственно, и все мое участие.
— И вас, Анатолий Иванович, не смутило, что была совершена, по сути, вторая кража? Не пришла на ум старая пословица о том, что вор у вора дубинку украл?
— Как вам сказать?.. Попробуйте сами припомнить любую современную финансовую сделку, которая, на ваш взгляд, может быть названа чистой. Не старайтесь, не назовете. В каждой есть элемент обмана, вызванного защитой собственного интереса. Вы классиков марксизма вспомните, их труды внимательно изучаются серьезными бизнесменами. О шантрапе же и вообще говорить не приходится, у этих сплошной обман и надувательство даже собственных партнеров. Ну а что касается нашей сделки, то, по-моему, о ней и говорить не стоит, кажется, там ничего у Матюшкина не получилось.
— Откуда, простите, у вас эти сведения?
— Ну… коммерческие каналы. Так что сделка, повторяю, скорее всего, не состоялась, может быть, и к лучшему. Поскольку факта, который мог быть истолкован как криминальное деяние, теперь у нас нету, а что касается намерений, то они у нас не наказуются.
— Как просто все у вас получилось, — приветливо улыбнулся Турецкий. — Но как же быть с материалами? Ведь они, насколько я вас понял, находились у Матюшкина?
— Я могу примерно догадаться, где он мог их хранить — жесткий диск, дискеты, вероятно, и сам компьютер.
— И вы найдете и передадите их следствию, так?
— Именно так.
— Скажите, а что, часто Матюшкин пользовался вашим транспортом?
— В каком смысле? — насторожился Плешаков.
— Ну… разъезжал на ваших машинах.
Плешаков недоуменно пожал плечами, не понимая сути вопроса.
— Вообще-то, — хмыкнул он, — у генерала было достаточно своих автомобилей. Не помню, может быть, раз-другой, в каких-нибудь экстренных ситуациях. А что?
— Накануне убийства на Новой Басманной возле компьютерной мастерской довольно длительное время находился ваш «мерседес». Можете объяснить, что он там делал?