Больше боли. Книга 2. Дроздовый пай
Шрифт:
– А что такое? Чего нервничаем?
– С чего ты взял? – Он величаво выпрямился во весь свой рост и стал шелестеть бумажкой. Посмотрел на меня с усмешкой. Вот теперь я точно почувствовал себя платиновой болонкой, которая рванула через весь город, как только ей маякнули вероятной изменой.
– Да вот, в библиотеку поехал. – Собрался с мыслями, наконец,
– М-м… – Антон закивал, изображая готовность поверить. – А на самом деле?
Я изобразил самое невинное замешательство этим вопросом, и он решил меня пока не мучить.
– Ну, пойдем, провожу тебя, что ли. – Мы вместе двинулись вверх по улице, но я очень скоро вспомнил, что в душе не знаю, где здесь библиотека. И, судя по хитрому прищуру Антона, тот тоже догадывался, что я приехал сюда, бросив учебу не потому, что внезапно решился взяться за ум.
Когда вдалеке уже замаячили крыши частного сектора, я решил сознаться.
– Ладно, это Гейорги мне тебя слил.
– Кто? – Антон заржал. – Как ты сказал?
– Гейорги. Это хахаль Пашин. Он, видимо, работает в кафешке, где ты пытаешься свить себе любовное гнездышко с какой-то там бабой.
– Оу, Тема, ты прямо не мальчик, но мужчина. – Он обнял меня за плечо, все еще смеясь. – Ты ревнуешь, что ли?
– Руки убрал!.. – Я оттолкнул его, испытывая желание тоже засмеяться во весь голос от облегчения. Но надо было держать марку. – Еще чего. Так, приехал посмотреть на эту несчастную.
– Серьезно? Думаешь, со мной жизни нет?
– Нормальным людям нет! – Я, наконец, позволил себе рассмеяться. – С тобой только психи вроде меня и водятся. А остальных ты передушишь, как котят.
– А может, я измениться хочу? – Он достал телефон и прочитал что-то на экране. Улыбнулся, спрятав его обратно. От этой его улыбки мне стало тошно, и шутить мгновенно расхотелось.
– Ладно, просто наври мне о том, что она – секретарша с вашего завода и передает тебе задания
– Артем, – зажигалка сухо щелкнула у него в ладонях. Я наклонился слегка вперед, прикуривая из его рук, – брось ты эту ерунду. Хорошо?
Мы встретились глазами. В его взгляде читалось что-то взрослое, немного высокомерное, но добродушное. От этой гаммы чувств мне стало как-то стыдно, поэтому я поскорее отвел взгляд в сторону, затягиваясь.
– Поехали в универ. У меня пары еще. – Вздохнул он, так и не дождавшись от меня ответа. – Да и у тебя ведь тоже занятия. Лучше не прогуливать. Последний курс, сам понимаешь.
Светлана Сергеевна выбила из меня-таки анкетирование для исследования и позвала в четверг в социальный центр, чтобы его прямо сразу провести. От такой поспешности у меня даже голова кругом шла. Я-то со своей размеренной ленью не привык что-то быстро начинать и сразу заканчивать, я был опытным тянульщиком кота за яйца, у меня целая почетная доска была на стене, этих растянутых яиц. Я даже мог бы первокурсникам экскурсию устраивать. Мы бы прохаживались мимо достойной коллекции, и я бы вещал: «Это отчет по практике со второго курса. Это – семинары по философии с третьего. А это редкий экземпляр – это обещание стать другим человеком. Тянется аж с 2001 года». Все бы восхищенно ахали и фотографировали.
Увы, с преподавателем по социологии было все не так. И, как будто продолжая мои мысли, она встретила меня у самого входа в социальный центр и бодро ввела в курс дела:
– Значит, сначала посидишь со мной на занятии, а в конце я дам тебе время, чтобы ты провел анкетирование. Осилишь?
Адовая практика в школе этим летом уже успела приучить меня к унижениям всяческого рода, поэтому я легкомысленно ответил:
Конец ознакомительного фрагмента.