Больше, чем гувернантка
Шрифт:
Прежде чем ответить ему, Елена провела по губам кончиком языка. Адам догадался, что она поступает так не из кокетства, а потому, что нервничает.
— Я и сама до сегодняшнего дня не знала, что наделена подобным даром. Все же я очень рада, что мне удается развеселить вас.
Несколько мучительно долгих секунд Адам молча смотрел на Елену. Казалось, весь мир вокруг них замер.
— Не хотите ли выпить со мной бренди перед сном, Елена? — наконец предложил он. — Мне было бы приятно… еще некоторое время провести в вашем обществе.
Елена задумчиво
— Если только совсем маленький стаканчик, милорд.
Он улыбнулся, но вовсе не улыбкой победителя, и направился к столику, на котором на серебряном подносе стоял графин и несколько стаканов.
— Моя бабушка не хотела оскорбить вас своими словами, — заверил он, разливая бренди по стаканам и протягивая один Елене. — Она сказала лишь, что находит вас противоречивой особой. Загадочной. И я с ней согласен, — негромко добавил он.
Елена осторожно приняла стакан у него из рук, следя за тем, чтобы не прикоснуться к его пальцам.
— Я вовсе не загадочная, милорд. Я простая вдова, оказавшаяся в тяжелых жизненных обстоятельствах, мне приходится работать, чтобы обеспечить себя.
— Вы леди, оказавшаяся в тяжелых жизненных обстоятельствах, — хрипло поправил он ее.
Она подняла на него глаза:
— Не уверена, что мне подходит такое определение, милорд. Звучит несколько… неприлично.
Для Адама то была отличная возможность предложить ей стать его любовницей. Однако он оказался не в состоянии это сделать. Уверил себя, что теперь желает разузнать о ней как можно больше, прежде чем решить, стоит ли ему вообще вступать с ней в интимную связь. В действительности же он боялся разрушить легкость их общения, как бы сильно ему при этом ни хотелось снова попробовать на вкус ее губы.
Эта женщина обладала поразительной способностью мгновенно разрушать его самоконтроль, поэтому в ее обществе следовало вести себя с особой осторожностью. Если он хоть на секунду поддастся слабости, пути назад не будет.
Голова Елены с черными шелковистыми кудрями находилась на уровне его плеч. Ее щеки слегка порозовели, когда она смотрела на него снизу вверх лучистыми глазами, прикрытыми черными ресницами. У основания тонкой шеи пульсировала жилка, а ее груди — великий боже! — ее груди…
Все внутренние заверения Адама вести себя с ней осторожно испарились, стоило ему лишь взглянуть на мягкие полукружия ее грудей.
Не стоило забывать, однако, что Елена может отвергнуть его предложение и покинуть дом. Этого Адам никак не мог допустить.
— Пью за вас, Елена, — произнес он, легонько соприкасаясь бокалом с ее бокалом. — Вы сотворили с Амандой настоящее чудо, — пояснил он, видя ее озадаченное выражение.
Елена даже не пригубила бренди.
— Ее очень расстроил ваш отъезд на прошлой неделе.
— Я тоже уезжал в расстроенных чувствах, — парировал он.
— Вот как? — удивилась Елена.
Адам
— Хотя вы и могли решить обратное, мне вовсе не доставляет удовольствия ссориться с собственной дочерью. Но при этом, — поджав губы, добавил он, — я не позволю капризному ребенку манипулировать собой. Точно так же вела себя ее мать, и я не потерплю подобного поведения от Аманды.
При упоминании Адамом о жене Елена почувствовала укол любопытства. Судя по тому, как помрачнело его лицо, он уже пожалел о подобной откровенности.
— Аманда никогда не говорит о своей маме. Она едва ее помнит? — негромко поинтересовалась Елена.
— Боже, надеюсь, так и есть! — Адам нахмурился. — Нет, я абсолютно в этом уверен. Аманде не было и двух лет, когда умерла ее мать, поэтому едва ли девочка помнит, какие та закатывала истерики, если ей не удавалось получить желаемое уговорами или обманом.
— Милорд? — пораженно ахнула Елена.
Адаму с трудом удалось сфокусироваться на ней, он будто вообще на мгновение забыл о ее присутствии. Он решительно сжал челюсти.
— Ни для кого в обществе не являлось секретом, что мой брак был далек от идеального.
Елена, не вращавшаяся в свете, этого, конечно, знать не могла. Напротив, она несколько недель гадала, не остается ли Адам до сих пор неженатым потому, что по-прежнему любит жену.
Ей было очень любопытно, отчего это обитатели дома — и слуги, и хозяева — никогда не упоминают о покойной леди Фанни. Этот интерес лишь усилился после сегодняшнего загадочного заявления леди Сисели. Невозможно было игнорировать тот факт, что Адам очень красивый джентльмен, богатый и титулованный, что позволило бы ему выбрать любую молодую привлекательную аристократку, жениться на ней и произвести на свет наследника.
Его слова убедили ее, что он повторно не связал себя узами брака вовсе не потому, что до сих пор любит Фанни, а просто его брак оказался настолько несчастливым, что он не имел никакого желания повторять этот печальный опыт.
— Сожалею, милорд, — пробормотала она и тут же широко раскрыла глаза от удивления, потому что Адам неожиданно рассмеялся.
Невзирая на смущение, Елена не могла не отметить, насколько моложе и красивее он выглядит, Когда смеется или улыбается.
Адам забрал у нее из рук стакан бренди и поставил его на столик рядом со своим. Снова повернувшись к ней, он взял обе ее руки в свои, все еще широко улыбаясь.
— Не смотрите на меня таким оскорбленным взглядом, Елена, — сказал он. — Слова «сожаление» недостаточно для описания моего катастрофичного брака с Фанни. — Прежде он никогда не видел в своем браке ничего смешного и лишь с появлением в его жизни Елены взглянул на него в ином свете. Он крепче сжал ее пальцы. — Видите ли, когда мы поженились, Фанни уже два месяца как носила моего ребенка.
— Вы уверены, что стоит рассказывать мне подобные вещи, милорд? — встревоженно произнесла Елена, пытаясь высвободить пальцы из его хватки, но Адам держал крепко.