Больше чем любовь(другой перевод)
Шрифт:
— А на что здесь смотреть, Ричард? Я просто не могу жить без тебя.
Он посмотрел в сторону и снова улыбнулся своей загадочной улыбкой фавна:
— Дорогая, ты принимаешь опрометчивое решение… Надо вести себя осмотрительнее. И чему вас только в монастыре учили?
— О, прекрати… Это невозможно слушать! — прервала я его рассуждения и положила голову ему на плечо.
Я чувствовала, как его рука скользит по моим волосам, и сидела не шевелясь, чтобы продлить это мгновение.
— Дорогая, — продолжал он, — это все моя
— Молчи и не порть все выяснениями, кто и в чем виноват.
— Но ведь ты понимаешь, куда это нас заведет, — проговорил он.
Я тяжело вздохнула, к горлу подступил ком.
— Да, но мне все равно.
— Роза-Линда! — почти сердито сказал он. — Ты должна думать об этом!
Я подняла голову и посмотрела ему в глаза:
— А я не думаю. Я люблю тебя. Я так тебя люблю, что все другое не имеет значения.
— О, но это же плохо.
— А ты? Ведь ты чувствуешь то же самое!
Он снова обнял меня за плечи и закрыл глаза.
— К сожалению, да, — сказал он, — но я мужчина, и я старше, поэтому чувствую ответственность за тебя.
— Не уходи, если ты на самом деле любишь меня, Ричард! Ведь я знаю, что ты очень одинок, несмотря на такую занятую жизнь, работу. Обещаю, что я не буду вести себя как собственница… Я не стану пытаться вмешиваться в твою жизнь или занимать твое время, когда приедет твоя дочь. Но когда она будет в школе… когда ты один. О, Ричард! Давай будем встречаться, позволь мне хотя бы иногда видеться с тобой. Для меня это значит все на свете…
Он смотрел на меня, его лицо внезапно побледнело. Я видела, как он мучается, раздираемый внутренними противоречиями.
Наконец он перестал бороться со своими чувствами и обнял меня. Я почувствовала его губы на своих губах, в свой поцелуй он вложил всю свою страсть, всю нежность. Затем прошептал:
— Ты для меня так много значишь! И если я для тебя значу так же много, я не оставлю тебя. Да, у меня есть Роберта, но… она так далека от всего этого. Наши отношения никак не отразятся на ней. Марион меня не любит, я нужен ей как номинальный муж, таким я и останусь для нее. Но ты, ты моя любовь, ты самое лучшее, что могла мне дать жизнь, Роза-Линда. Я верю тебе, дорогая. И я люблю тебя. Я могу сделать для тебя все, что угодно. Единственное, чего я не могу сделать теперь, — это жить без тебя.
Он снова и снова целовал меня, мои щеки горели от его поцелуев. Затем он взял мои руки в свои и поцеловал обе ладони. Ричард едва слышно проговорил:
— Я никогда не сделаю тебе больно. Я не прощу себе этого.
— Нет, не волнуйся. Никто… никто… никогда не узнает о нас. Никогда.
Он глубоко вздохнул:
— Никто не должен узнать. Но именно от этого мне так больно. Для меня это не случайная и ничего незначащая связь. Мне так бы хотелось показать тебя всем. И сказать: «Это Роза-Линда. Я люблю ее».
Меня тронули его слова, я была очень благодарна
Он закурил. Мне нравилось смотреть на него такого — волосы взъерошены, галстук чуть съехал на сторону, руки чуть дрожат. Его вид подчеркивал близость, которая существовала между нами. Я чувствовала, что схожу с ума от радости. Я знала, что теперь мы не расстанемся. Весь мир вокруг страстно обещал мне, что теперь наконец я отдохну от той боли, которая застряла в моем сердце. Я сказала:
— Позволь мне сделать для тебя чай…
— Мы сделаем его вместе, — довольно улыбнулся он.
И мы вместе отправились на мою маленькую кухню, я поставила чайник на плиту, и мы стали вместе ждать, когда он закипит. Потом я стала ставить чашки, готовила все к чаю, а Ричард то касался меня рукой, то целовал в волосы, то обнимал за плечи. А я думала, что все это выглядит, как будто мы муж и жена. Он только что вернулся с работы, а я собираюсь покормить его. О, как я люблю его!
Я рассказала ему о моих последних днях на Уимпол-стрит, о том, что Дикс оставил мне наследство.
Мы оба находились в состоянии экзальтации. Мы все время посмеивались сами над собой, и Ричард рассказывал мне забавные истории о своей последней поездке в Испанию. Но он ни словом не обмолвился о неделе в Биаррице с Марион. А я даже и не хотела ничего об этом знать.
Меня не мучили никакие угрызения совести. С какой стати? Я ничего не отнимала у нее. Я брала то, что ей было не нужно. О, мои монашки сошли бы с ума, они бы остолбенели от шока! Моя покойная мать тоже не одобрила бы связи с женатым мужчиной. Но мы с Ричардом чувствовали и думали по-другому. Я буду любить его до самой своей смерти.
Он снова обнял меня за плечи, мы на мгновение замерли. Затем он сказал:
— Я верю тебе, Роза-Линда. Я никогда не предам тебя. Я слишком люблю тебя, чтобы променять на какую-то другую женщину.
— У меня такое чувство, Ричард, что мы стали с тобой мужем и женой, — улыбнулась я, чувствуя, как дрожит мой голос.
Он прижал меня к себе.
— Да, моя дорогая. И в то же время нет. Я должен быть честным с тобой. Мы не сможем видеться с тобой каждый день, а иногда придется пропустить и неделю-другую. Ты же знаешь, я часто уезжаю, иногда на континент, да и в Англии хватает работы. Я не смогу брать тебя с собой. Для компании имеет значение моя репутация. Ведь ты понимаешь это? Да, дорогая?
Я закрыла глаза.
— Да, — прошептала в ответ.
— Но мне бы очень, очень хотелось, чтобы ты все время была со мной. Чтобы ты была моей женой.
— Да.
— А когда Берта на каникулах, я тоже не смогу видеться с тобой.
— Да… — Казалось, я просто задыхаюсь от этого слова. Вдруг у меня возникло странное ощущение. Его честность, порядочность вдруг вычеркнули меня из его жизни. Я буду появляться только в промежутках между его семейными делами.