Больше, чем любовь
Шрифт:
Он ничего не ответил.
— Разве это не так?
— Да, Дженна, но что толку об этом говорить? Я вовсе не расстроен тем, что мы оказались на этом островке.
— Но мы можем застрять здесь навсегда!
Она с ужасом представила себе, что у нее начинаются роды, а она не знает, что делать. Она не акушерка. И вся та уйма книг, которые она перечитала, рассказывали о том, как зачать ребенка, но не о родах. Она не была у доктора с тех пор, как у нее не пришли месячные.
— Не бойся, не навсегда, — проворчал Спенсер.
—
— Потому что я знаю эти острова. Здесь вокруг постоянно летают самолеты и ходят круизные теплоходы, а еще часто бывают небольшие катера, их нанимают, чтобы покататься по морю, пристать к какому-нибудь островку, развести костер, приготовить на нем еду, ну, поплавать, позагорать и всякое такое…
— Это в сезон ураганов? — недоверчиво сказала она.
— В любой сезон, если им заплатят хорошие деньги. Нет, конечно, во время урагана они в море не выходят. Но на эту неделю прогноз хороший, так что нас вполне могут обнаружить.
— Прежде, чем у нас закончатся продукты?
— Они у нас не закончатся. Когда под самым носом бананы и рыба, о еде можно не беспокоиться.
— И где же эти бананы?
— Как где? В лесу. А у меня в самолете есть новые рыболовные снасти.
Что ж, подумала Дженна, может, бананы ее ребенку и понравятся, но рыба едва ли. Она сама терпеть ее не могла первые двадцать три года своей жизни. Правда, она собиралась как можно дольше кормить ребенка грудью, а поскольку теперь она одинаково любит и бананы, и рыбу, то голод им действительно не грозит.
— А как же те, что дома? Они решат, что мы разбились. Ты можешь себе представить, каково будет твоим родителям и Кэролайн? А моя компания? Боже, они еще закажут заупокойную службу!
Он привлек ее к себе:
— Не опережай события, ангел мой. Твои сотрудники ждут тебя не раньше чем через две недели, а раньше этого срока никто не станет беспокоиться. Моя семья привыкла и дольше не иметь от меня вестей. Кэролайн знает, что ты со мной. Я сказал ей, что мы собираемся вместе отдыхать. Она подумает, что я решил высадиться на необитаемый остров, чтобы ты эти две недели была только со мной.
Дженна вытерла глаза полой его рубашки.
— Лучше бы ты этого не говорил.
— Почему?
— А потому, что это слишком романтично, а ты никакой не романтик, а бесцеремонный негодяй!
Он ослабил руки:
— Очень сожалею, что разочаровал тебя. Послушай, не пойти ли нам на разведку? Интересно же посмотреть, что это за остров. Ты идешь?
Дженна удивленно посмотрела на него. Его лицо не выражало ни малейшей тревоги, напротив, он был спокоен и весел, будто заглянул на этот островок в поисках приключения.
Не видя иного выхода, она согласилась.
Он стер с ее щек следы слез:
— Ну, вот и умница! — помог ей встать на ноги, и они направились в глубь островка. Миновали самолет с открытым двигателем, несколько пальм, подобных тем, у подножия которых они
Дженна думала, что увидит роскошный тропический лес, но вряд ли можно было назвать лесом заросли неизвестного кустарника почти в рост Спенсера. Если бы не пальмы, она подумала бы, что они на Род-Айленде.
По мере продвижения в глубь острова тропа становилась более крутой, появились деревья, закрывавшие небо своими огромными кронами. Спенсер вел ее за руку, но она все равно смотрела под ноги, чтобы не споткнуться о лиану, не наступить на змею или на какое-нибудь ядовитое насекомое. Спенсер заметил ее настороженность и, когда она сказала ему, чего боится, успокоил ее. Здесь нет змей, а если встретятся ящерицы, то они совершенно безобидные. Словно подтверждая свои слова, он показал ей на исчезающий в траве хвост ящерицы, которая сама их испугалась. Но Дженна не очень ему поверила.
Они шли дальше, их шаги заглушались непрерывным звоном и жужжанием насекомых и щебетом птиц. Указывая Дженне на разные диковинные растения, Спенсер прислушивался к чему-то. И когда они вышли на прогалину, он торжествующе воскликнул:
— Я так и думал, что мы идем к воде!
Действительно, на середине прогалины журчал небольшой ручей.
Он встал на колени у ручья, зачерпнул воды и стал пить, глазами приглашая Дженну последовать его примеру.
Ей было очень жарко и, конечно, хотелось пить. Опустившись на колени, она напилась чистой свежей воды, потом пригоршнями стала плескать себе в лицо, шею и руки. Восхитительно!
Спенсер с улыбкой наблюдал за ней.
— Здесь очень жарко. Воздух в лесу неподвижный, не то что на берегу. Может, вернемся?
— Но ты же собирался исследовать остров.
Она не отставала от него, наслаждаясь ходьбой, которая снимала напряжение после полета.
Но Спенсер склонялся к тому, чтобы вернуться:
— В другой раз зайдем подальше, а сейчас я проголодался.
— Ты всегда голодный, — сказала она.
— А ты нет?
— Изредка.
— А сейчас?
— Ну, честно говоря, я бы тоже перекусила. На самом деле она уже умирала от голода. Она надеялась, что это не из-за ребенка, ведь у них ограниченный запас еды. Хотя Спенсер заверил ее, что они всегда могут нарвать бананов и наловить рыбы, она собиралась следить за своим питанием для того, чтобы выносить здорового ребенка.
Обратная дорога на берег показалась короче, чем в лес. Теперь они спускались, к тому же веющий с моря ветерок остужал жару.
Спенсер объявил себя шеф-поваром. Пояснив, что некоторые продукты без холодильника скоро испортятся, он приготовил огромные сэндвичи с ветчиной и сыром из круассанов, приобретенных в булочной на Манхэттене, судя по фирменному пакету. На десерт он извлек из сумки-холодильника шоколадный кекс.