Больше, чем любовь
Шрифт:
– Ты совсем мозгов лишился? – мама повысила голос, и тут из кухни выплыл Юрий. В белом свитере и черных прямых брюках он смотрелся довольно солидно. Скрестив руки на груди, мужчина вырос за маминой спиной, будто таким образом пытался выразить ей поддержку.
– Что? – Вадим отошёл от стены и широко раскрыл глаза. Я знала этот взгляд, так брат смотрел, когда выходил из себя. Его явно задели слова матери.
–Может все успокоимся? – предложила я, пытаясь сбавить градус конфликта. Откровенно говоря, мне не хотелось, чтобы домашние разборки происходили на глазах Юрия. Чем больше
– Это у меня с мозгами проблемы? – прикрикнул брат.
– А у кого ещё? Может у твоих новых дружков? – мама громко выдохнула.
– Обо мне хотя бы не говорят гадости за спиной соседи! – выплюнул Вадим. Из него так и сочился яд. Я знала, что брата бесят слухи вокруг нашего дома, бесит, как соседки косятся в сторону мамы, да и сам он нет-нет возмущался про ее выходки. Однако в любую минуту готов был кинуться с кулаками на обидчика матери. Внутри он любил ее, пожалуй, даже больше, чем я.
– Хватит! Прошу! – взмолилась я. Юрий положил ладони на мамины плечи, но она тут же их скинула и в два шага оказалась напротив Вадима. Между ними полыхали искры, которые в любую минуту могли вспыхнуть. Атмосфера с каждой минутой становилась невыносимой.
– Так заткни уши и не слушай, – прорычала недовольно мама.
– Я бы заткнул, но уже не помогает, – фыркнул он. А потом просто обошел мать, окинув грозным взглядом Юрия. Тот скривил губы и отвернулся, словно видел перед собой кусок грязи, а не ребенка женщины, которая ему нравилась. Мне стало безумно неприятно.
– В свою комнату! – строго скомандовала мама.
– Сама туда сходи, – буркнул себе под нос Вадим и выскочил в подъезд, громко захлопнув за собой дверь.
– Совсем от рук отбился, – подал голос Юрий.
– Не вам его судить! – прошипела я и помчалась к себе в спальню. Дальше я уже ничего не слышала, да и откровенно говоря, мне не хотелось видеть, как посторонний мужик обсуждает поведение моего брата. Он – никто. Он не имел право даже находиться при этом разговоре. Когда же мама разграничит личную жизнь от семьи?…
Глава 8
Я сделала уроки, поговорила с Лилькой по телефону, успела прочитать несколько глав по истории наперед, а Вадима до сих пор не было дома. Время тикало, за окном темнело, начала портиться погода. Я позвонила ему три раза, и все три остались без ответа. Понятное дело, он злился на мать, но на меня-то нет, мог бы взять трубку. Мысленно я представляла, как при встрече ему все выскажу, а может, и отвешу подзатыльник.
В отличие от меня, мама особо не переживала. Они с Юрием посидели еще часик дома и уехали в неизвестном направлении. Родительница лишь кинула сухое: “Буду поздно” и все на этом. Ничего нового. Порой мне казалось, мужчины увлекали ее настолько, что она забывала о собственных детях. Мы росли одинокими и никому ненужными, но у нас хотя бы была крыша над головой, еда, одежда и деньги. Не самый плохой вариант, пусть и не лучший.
К восьми вечера я уже сидела на подоконнике на кухне, убрав с него цветы, и разглядывала
Я коротко вздохнула, ощущая, как сердце наливается тревогой. Вадима нигде нет… С ним же ничего не случилось?!
Когда на циферблате стрелки показали половину одиннадцатого, я не на шутку обеспокоилась. В голове мелькали дикие картинки, где брат попал в беду, его могла сбить машина, побить хулиганы или еще что-то не менее отвратительное. Я измеряла шагами кухню, не представляя, как успокоиться. С детства я была очень мнительной.
В какой-то момент не выдержала и набрала маме:
– Ты где? – спросила сходу, в надежде, что она вот-вот переступит порог квартиры.
– Скоро буду, – веселым голосом отозвалась родительница.
– Вадима нет дома!
– Так позвони ему, – с легкостью ответила она. И мне вдруг сделалось так неприятно, словно мы с братом для этой женщины были пустым местом. Ей плевать на нас. Она занята собой, Юрием и воображаемым будущим, в котором нет места для семьи.
– Спасибо за совет, – буркнула я и сбросила вызов.
Злость не давала мне рационально мыслить, наверное, поэтому я накинула на себя горчичный кардиган, засунула ноги в домашние тапки и помчалась на улицу. Я совсем не ощущала холода, который проникал под одежду, оставляя следы на моей теплой коже. В округе шелестела листва, где-то вдали лаяли собаки, а с детской площадки доносился скрип от качель, которые давно пора смазать.
У меня не было ни малейшего представления, куда идти, пока я не вспомнила того парня, которого недавно видела с братом. Их компания тусовалась внутри старого заброшенного дома, кварталом выше. Дорога туда вела мало освещенная, с ужасным асфальтом и атмосферой, от которой по спине скатывались ледяные капли пота. Но я плюнула на все и пошла. Главное – увидеть Вадима, остальное уже не имело значения.
И как бы я себя не тешила надеждами, что вот-вот обнаружу брата – ничего не помогло. В том домике без окон и дверей, с запахом от табака и пива, не оказалось ребят. К моему удивлению он пустовал, зря только проделала такой путь, а ведь еще обратно ковылять.
С губ сорвался тяжелый вздох, и я побрела в сторону дома, не представляя, как себя успокоить. Я шла вдоль темной дороги, фонарных столбов хоть и было много, но работали они через один, кое-где местность совсем не освещалась. А когда я оставила позади автомобили, откуда ни возьмись, выскочил рыжий пес. Он открыл пасть, демонстрируя белые клыки, и стал на меня лаять.
– Фу! Фу! – крикнула я, переходя дорогу на другую сторону. В детстве меня напугала собака, так говорила бабушка. Позже мне понадобилось время, чтобы отогнать этот страх, однако каждый раз, когда слышала собачий вой, интуитивно сжималась. Наши страхи редко проходят, чаще они живут где-то внутри и в такие моменты, как сейчас, вылезают наружу.