Больше, чем любовь

Сью Ники

– Твой супер хоккеист нас не уважает, – не унималась мама. – Вот Юрий ко мне на встречи никогда не опаздывает.

– Зато он временный, а Громов, возможно, у Лины навсегда, – заступился за меня брат. И я как представила, что у нас с Яром могло бы сложиться так серьезно, сердце сразу размякло, словно шоколад на солнце.

Через десять минут в дверь позвонили. Вадим помчался открывать, а мама встала со стула, поправляя свое новое платье. Она специально его купила, мне кажется, к сегодняшним посиделкам: темно-бордовое, строгое, под горло, но облегающее ее стройную

фигурку. На фоне родительницы я даже смотрелась как-то скудно: обычная джинсовая юбка и короткая серая майка, в которой мою талию было невозможно разглядеть. Разве что волосы я накрутила и глаза подвела, это да.

– Привет, – послышался голос Ярика.

– С ума сойти! Сам Громов у меня дома! – воскликнул торжественно Вадим.

– Мы вообще-то уже виделись, забыл, дружок? Ты тогда нелестно отзывался о сестре, – напомнил Яр про тот случай на дороге.

– А, ну… – брат помялся, судя по голосу. – Давно было. В общем, я очень рад знакомству.

Ребята вошли на кухню, Громов держал в руке прямоугольный картонный пакет. Он протянул его маме, та лишь кивнула, хотя от презента не отказалась.

– Прошу, – сказала мама, показывая на свободное место. – Все уже остыло.

– Мам, – вздохнула я. Не хотелось, чтобы они снова поцапались.

– Я люблю холодное, – не растерялся Яр. Он уселся рядом со мной, не туда, куда указала родительница. А затем нагло, несмотря на пристальные взгляды, направленные в нашу сторону, чмокнул меня в щеку. С одной стороны, я едва не пищала от счастья, мне нравилась близость хмурого мальчика. С другой, стало немного неудобно, скорее даже неловко.

– А вы эгоист, – сказала мама, отодвигая стул. Вадим уселся с другой стороны от Ярика, не сводя с него восхищенного взгляда. Так смотрят обычно на своего кумира.

– Все люди немного эгоисты.

– Надо знать, когда эгоизм можно показать, а когда лучше скрыть, – не унималась мама. Они не иначе решили устроить словесные перепалки.

– Об этом действительно стоит задуматься и не только мне, – намек Ярика был настолько открытый, что я не выдержала и ущипнула тайком его. Он перевел взгляд на меня, будто говорил: “Что не так? Разве я не прав?”. Меня поражало, насколько ему на все плевать, даже на мнение моей мамы о нем.

– Давайте уже есть, – скомандовала я, желая поскорее закончить этот вечер.

Дальше правда было не так грубо, хотя и не особо дружелюбно. Уж не знаю почему, но Ярик больше открыто не стремился опустить мою маму, наверное, понял по моему выражению лица, что я против.

Когда с едой было покончено, Вадим потянул Яра к себе в комнату. Они полчаса поиграли в плойку, забивая шайбы в ворота друг друга. Брат накидал комплиментов в отношении игры Громова, чуть ли не дифирамбы пел. Тут и Юрий подъехал, вот уж кто был не особо рад знакомству с гостем, так это он. Обрюзгшее лицо мужчины вытянулось в овал, до того на нем читалось удивление. Они с Яром обменялись скупым рукопожатием, и мы разошлись все по своим комнатам: Вадим к себе, мама и ее ухажер закрылись в зале, а я с Яриком в моей спальне.

Мы плюхнулись на кровать, но не в обнимку.

–

Надеюсь, я был не сильно резким? – спросил Громов. Я положила руки на живот и разглядывала светлый потолок, отчего-то смущаясь, что мы вот так запросто лежим вместе.

– Надейся.

– Да ладно?

– Да, и вообще ты наказан! – расхрабрилась я. Затем приподнялась на локтях, посмотрела на Ярика, который спокойно лежал на моей подушке. Рядом с ним во мне просыпался мятежный дух, сумасшествие, не знающее границ. Я легла ему на грудь, опустила чуть воротник толстовки и стала водить пальчиком вдоль ключиц. Объяснить свои действия я не могла, просто хотелось и все тут.

– Что ты делаешь, любимая? – на последнем слове Яр сделал акцент, оно прозвучало тягуче, с каким-то озорством.

– Не знала, что я уже стала твоей любимой. Давно ли?

– Без понятия, – он не двигался, молча наблюдая за моими движениями.

– Я просто лежу на твоей руке, – с какой-то игривостью ответила я.

– Да ну? Это называется "просто"?

– Именно так, запоминай. А что, тебе не нравится? – я вспомнила разговор в раздевалке и решила повторить вопрос Яра.

Вместо ответа он неспешно опустил свою руку, скользнув мне на поясницу. В груди у меня вспыхивали маленькие искорки от его прикосновений.

– Давай проверим, – загадочно произнес Яр и одним быстрым движением поднял меня, усадив сверху на себя. Я смущенно прикусила губу, стараясь не выдать волнение, которое то и дело накатывало волнами.

– Надеюсь, твой эксперимент пройдёт удачно, – улыбнулась я. Положила руки ему на плечи, затем наклонилась, и стала тереться об его лицо своим носом, нежно провела губами вдоль скулы. Руки Ярика оказались у меня на бедрах, он медленно их поглаживал, будто изучал или же сдерживался.

– Ну как? – спросил он дразнящим тоном. Я заметила, что Яр закрыл глаза и тоже наслаждался нашей близостью.

– Интересно, – прошептала я, оставив короткий поцелуй на щеке парня. Мои губы сладко покалывало, я медленно сгорала от желания стать ещё ближе к Яру, позволить ему целовать себя везде, каждый миллиметр моей полыхающей кожи.

– Я думаю, ты ещё маленькая.

– Да ну? – фраза прозвучала вроде заботливо, а вроде и подстегнула доказать обратное: что я не маленькая, и что со мной может быть гораздо лучше, чем с кем-либо. Эта странная уверенность бралась непонятно откуда, ведь у меня напрочь отсутствовал какой-либо опыт.

– Твоя мамочка будет ругаться, – продолжал дразнить Яр. Тогда я провела языком вдоль его скулы, пока не достигла уха. Обхватила мочку и слегка прикусила её, лаская между губ. В этот момент Яр крепко сжал мои бедра, запуская по телу сладкие микротоки.

– Перестань, – прошептал он, однако слова и действия разительно отличались друг от друга. Ярик покачивал меня на себе, заставляя тереться... ох, мамочки! Я чувствовала, как возрастает его желание обладать мной.

– Уверен? – игриво спросила. Я откинула голову назад, и Яр воспользовался этим: он провел губами вдоль моей шеи, пробуждая табун мурашек, которые устроили дикий танец на спине.