Больше чем люди
Шрифт:
Он присел на корточки, и они долго молчали. Наконец Джейни сказала:
– А теперь чего ты хочешь?
– Больше ничего такого, - прошептал он. Взял ее руки в свои.
– Больше не хочу. Хочу другого.
– Неожиданно он рассмеялся.
– И знаешь что, Джейни. Я сам не знаю, чего хочу!
Она сжала его руки и выпустила их.
– Может, узнаешь. Гип, нам пора идти.
– Хорошо. Куда?
Она стояла рядом с ним, высокая.
– Домой. Ко мне домой.
– И в дом Томпсона? Она кивнула.
– Зачем, Джейни?
– Он должен понять кое-что, чему не способен научить компьютер.
– Стыдиться?
– Не знаю, как действуют системы морали, - ответила она, не глядя на него.
– Не знаю, как включить их действие. Знаю только, что если правила морали нарушаются, тебе стыдно. И хочу, чтобы ему стало стыдно.
– Что я могу сделать?
– Пойдем со мной, - улыбнулась она.
– Хочу, чтобы он увидел тебя - какой ты есть, как ты думаешь. Хочу, чтобы он вспомнил, каким ты был раньше, сколько в тебе было блеска, сколько обещаний. Он должен понять, как дорого он тебе обошелся.
– Думаешь, все это для пего важно?
Она улыбнулась. Такой улыбки можно испугаться.
– Важно, - мрачно ответила она.
– Ему придется признать, что он не всесилен, что нельзя убивать другого, просто потому что ты сильнее.
– Ты хочешь, чтобы он попытался убить меня? Она снова улыбнулась, но на этот раз улыбка ее была полна удовлетворения.
– Он не сможет.
– Рассмеялась и быстро повернулась к нему.
– Не волнуйся об этом, Гип. Я его единственная связь с Бэби. Ты думаешь, он предпочтет собственную лоботомию? Рискнет оказаться отрезанным от собственной памяти? Это не память человека, Гип. Это память гомогештальта. Это вся когда-либо собранная информация плюс сопоставление всех известных фактов со всеми другими во всех возможных комбинациях. Без Бонни и Бинни он может обойтись, может действовать на расстоянии другими способами. Может обойтись и без того, что я для него делаю. Но он не может обойтись без Бэби. Ему приходилось обходиться без него с тех пор, как я начала работать с тобой. И сейчас он в неистовстве. Он может притронуться к Бэби, поднять его, разговаривать с ним. Но не может ничего извлечь из него без моей помощи!
– Иду, - негромко ответил он. Потом добавил:
– Тебе не придется убивать себя.
***
Вначале они вернулись в свой дом, и Джейни со смехом открыла оба замка, не прикоснувшись к ним.
– Я все время хотела это сделать, но не смела, - призналась она. Влетела в его комнату.
– Смотри!
– пропела. Лампа на ночном столике поднялась, медленно поплыла по воздуху и опустилась на пол у входа в ванную. Ее провод развернулся, как змея, и вилка сама включилась в розетку на плинтусе. Лампа загорелась.
– Смотри!
– воскликнула Джейни.
– Кофеварка поползла по туалетному столику, остановилась. Гип услышал журчание воды, на внешней поверхности кофеварки выступила конденсированная влага. Кофеварка заполнилась ледяной водой.
– Смотри, - восклицала Джейни, - смотри, смотри!
– И ковер вздыбился бугром, этот бугор пробежал по всему ковру и разгладился с противоположной стороны; ножи, вилки, бритва, зубная щетка, два галстука и пояс дождем обрушились на пол и образовали сердце, пронзенное стрелой. Гил громко рассмеялся, обнял Джейни и повернул ее.
– Почему я никогда не целовал тебя, Джейни? Лицо ее и тело застыли, и в глазах появилось непостижимое, неописуемое выражение -
– Не собираюсь говорить, что ты удивительный, умный, сильный, но немножко и ханжа.
– Увернулась от него, и воздух заполнился ножами, вилками, галстуками, лампой и кофеваркой, все это вернулось на свои места. Джейни от двери сказала:
– Поторопись, - и исчезла.
Гип бросился за ней и поймал в коридоре. Ома смеялась.
Он сказал:
– Я знаю, почему ни разу не поцеловал тебя. Она опустила глаза, но не смогла то же проделать с углами рта.
– Правда?
– Ты можешь налить воды в закрытый сосуд. Или убрать ее из него.
– Это был не вопрос.
– Правда?
– Когда мы, невежественные мужчины, начинаем рыть копытами землю и задевать рогами за ветки, то это может быть весна, или концентрированный идеализм, или любовь. Но всегда это вызывается повышением гидростатического давления в крошечных резервуарах меньше моего мизинца.
– Правда?
– И вот когда уровень жидкости в этих резервуарах неожиданно понижается, я.., мы.., ну, начинаем дышать спокойней, и луна теряет свое значение.
– Правда?
– Вот что ты со мной делала.
– Правда?
Она высвободилась, быстро взглянула на него и рассмеялась.
– Ты ведь не станешь утверждать, что это аморально, - сказала она.
Наморщила нос и скрылась в своей комнате. Он посмотрел на закрытую дверь и, может, сквозь нее, потом отвернулся.
Улыбаясь, радостно и удивленно качая головой, он накрыл клубок ужаса в себе самом новым типом спокойствия. Удивленный, очарованный, задумчивый и ужасающийся, встал под душ, потом начал одеваться.
***
Они подождали на дороге, пока такси не скрылось, потом Джейни повела его в лес. Если когда-то лес расчищали, сейчас это не было заметно. Еле приметная тропинка вьется, но идти по ней легко, потому что кроны над головой такие густые, что подлеска почти нет.
Они прошли к обросшему мхом утесу; и тут Гип увидел, что это не утес, а стена, которая в обоих направлениях уходит ярдов на сто. В ней массивная железная дверь. При их приближении что-то щелкнуло, и дверь открылась. Гип посмотрел на Джейни и понял, что это сделала она.
Дверь за ними закрылась. За ней тот же лес, такие же большие и толстые деревья, но дорожка выложена кирпичом и делает только два поворота. После первого поворота исчезла стена, а после второго, через полмили, стал виден дом.
Дом слишком низкий и слишком широкий. Крыша не остроконечная, а скорее похожа на насыпь. Когда они подошли ближе, Гип увидел, что от дома отходит прочная серо-зеленая стена. Он понял, что весь этот участок представляет собой тюрьму. И ему здесь не понравилось.
– Мне тоже, - сказала Джейни. Он обрадовался и посмотрел ей в лицо.
Гуубл.
Кто-то стоял за искривленным дубом у дома, выглядывая из-за ствола.
– Подожди, Гип.
Джейни быстро направилась к дереву и с кем-то заговорила. Гип услышал, как она сказала:
– Тебе придется. Ты ведь не хочешь, чтобы я умерла? Казалось, это привело к концу спора. Джейни пошла назад, а Гип продолжал смотреть на дерево. Но там, кажется, уже никого не было.
– Это была Бинни, - сказала Джейни.
– Познакомишься с нею потом. Пошли.