Больше, чем поцелуй
Шрифт:
Эми раскинулась в шезлонге. Вокруг головы у нее было повязано влажное полотенце. Она чувствовала себя разбитой, очень разбитой - казалось без помощи психиатра уже не обойтись. Ее голова раскалывалась на части.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось через все это пройти, - призналась Джордан.
– Никто не должен подвергаться таким бесчеловечным пыткам. Надо сообщить об этом в ЦРУ. Этот метод расколет любого террориста за полчаса.
Они сидели на заднем дворе дома Джордан. Джордан посчитала, что разместить Эми на садовой мебели вне стен
После спасения из ресторана, Петронелла отвезла Эми к себе домой и заперла в студии. Там она продолжила читать ей вслух все стихотворения, которые она когда-либо написала. Ирма была в полном восторге. Эми не особо. Тремя часами позже, Ирма доставила тело Эми до дома Джордан. Жажда поэзии Эми была пресыщена до такой степени, что она поклялась больше никогда слушать или читать стихов, даже детских.
– Почему ты просто не схватила ключи и не сбежала?
– спросила Эдисон, протягивая Эми лаймовый мартини. Эми никогда не пила мартини до этого. У нее никогда до этого не возникало необходимости в употреблении крепких напитков. Стоит отметить, что до этого она никогда не оставалась запертой в комнате наедине с эгоманиакальной поэтессой.
Эми стянула с головы холодный компресс, сделала добрый глоток мартини и снова разместила компресс у себя на лбу.
– Потому что Петронелла поместила ключи в свои трусы для пущей сохранности. Вас, наверное, может заинтересовать тот факт, что на трусах у нее изображены щенки и котята. Как помните, я провела какое-то время под ее юбкой, - поведала Эми.
– Когда это Петронелла начала носить юбки?
– задалась вопросом Эдисон.
– Более актуальным вопросом будет: когда она начала носить нижнее белье, - ответила Джордан.
– Позволь мне объяснить. Так случилось, что теперь я знаю об этом все, - сказала Эми, выпрямляясь в шезлонге и делая еще один глоток мартини. Похоже, ее начало потихоньку отпускать.
– Она сказала, что юбки направляют ее к более женственной природе ее естества, она будет тренироваться их носить, и что она сможет в будущем срывать их с себя во время выступления на сцене, открывая взору зрителя свой виниловый брючный костюм.
Эдисон и Джордан пытались осмыслить сказанное. Тем временем, Эми продолжила:
– А щенки и котята напоминают ей о том, что нет ничего постыдного в том, чтобы чувствовать себя слабой и беззащитной. Это часть жизненного цикла. Или что-то в этом духе.
– Ее зубы все еще голубые?
– спросила Эдисон.
– Теперь, когда ты упомянула об этом, да, они имели голубоватый оттенок, - сказала Эми, невольно содрогаясь.
Джордан отпила мартини из бокала Эми. Она на обычно не пила мартини, но сейчас ее озарило, что Эми была у нее дома, сидела на ее заднем дворе, и это было совсем не так, как она представляла появление Эми в ее доме в первый раз. Она хотела, чтобы ремонт в доме был окончен, и его можно было бы показать во всей красе, а не в таком отчаянно скверном состоянии. Она боялась,
– Эдисон, может, тебе стоит сделать Эми еще один мартини, - сказала Джордан, протягивая ей пустой бокал.
– Я тебе тоже сделаю.
– Я не пью мартини, - сказала Джордан.
– Хорошооооооо, - согласилась Эдисон, поспешив обратно в дом.
Желудок Джордан издал недовольный звук. Она умирала с голода, и ей необходимо было в ближайшее время что-то перекусить. Может, она могла бы приготовить ужин, и Эми бы имела возможность оценить, как выглядит дом при свечах. Это могло бы быть даже романтичным.
Эдисон вернулась с двумя бокалами мартини. Она протянула их Эми.
– Это на случай, если тебе понадобится еще один, - она слегка кивнула в сторону Джордан.
– Спасибо. Я чувствую себя намного лучше. Думаю, водка прогнала назойливый шум из моей головы, - сказала Эми.
Эдисон присела в соседнем шезлонге. Джордан уставилась на Эдисон, пытаясь глазами донести кое-что до ее сознания. Эдисон качнула головой, не понимая, что происходит. Джордан махнула головой в сторону дома. Эдисон приподняла глаза в немом вопросе. Эми внимательно наблюдала за всем этим действом со стороны.
– Что вы обе делаете?
– спросила она.
Джордан, заикаясь, начала говорить:
– Э...О, Эдисон, разве ты не опоздаешь?
– Опоздаю?
– спросила Эдисон.
– Куда?
– Ну, сама знаешь...туда.
– Туда?
– Да, туда, - бросила Джордан, теряя терпение.
– Туда, куда ты ходишь каждую неделю в это самое время.
Наконец, до Эдисон дошло, что Джордан хочет, чтобы она испарилась.
– О! Это, - Эдисон подскочила на ноги.
– Мне лучше поторопиться. Пока, Эми.
– Ты уверена, что тебе нужно так спешить?
– спросила Эми.
– Ну...
– заколебалась Эдисон, опускаясь обратно в шезлонг, - я пожалуй, могла бы еще задержаться на...
– Нет, ты не можешь, тебе нужно идти, - резко прервала ее Джордан. Ты же знаешь, какими они становятся, когда ты опаздываешь.
Эдисон снова вскочила на ноги.
– Верно. Они становятся по-настоящему...
– Опасными, - окончила Джордан.
– Ужасными, - в то же время произнесла Эдисон.
– Я как раз и имела в виду «ужасными», - поправилась Джордан.
– Опасными, - одномоментно произнесла Эдисон.
– Опасными и ужасными, - и тут же ляпнула.
– И несчастными.
– Так, прекращайте рифмовать. Еще больше стихоплетства я уже не выдержу, на сегодняшний день хватит, - сказала Эми, массируя виски.
Эдисон нервно рассмеялась и отступила на пару шагов назад.
– Ну, тогда пока!
– она обернулась и посеменила обратно в дом, оставив Джордан и Эми наедине.
Джордан хмыкнула и произнесла:
– Эдисон, конечно, гениальна, но иногда так нещадно тупит.