Больше, чем страсть
Шрифт:
Особенно морально – спуститься назад это как душу вывернуть наизнанку оголенными нервами наружу! Он чувствовал, как глаза горят слезами.
И раскинулся на полу, ощущая, как все внутри дрожит от напряжения, и желая только лежать, лежать и больше ничего! Но! Даниил понимал, что прежде чем отдыхать, надо разобраться с результатами разведки, если он хочет все-таки свалить отсюда.
Казарину удалось обследовать все село, благо оно оказалось небольшим, он увидел цель и направление, куда следовало двигаться, – серебристо изгибающуюся змеей под лунным светом
Он добыл и интересную информацию от доблестных моджахедов. Надо бы побольше, но придется довольствоваться тем, что есть. Прихватил в одном дворе позабытую на летней кухне засохшую лепешку, там же разжился парой луковиц и морковкой из большой плетеной корзины, стоявшей у стола. Видимо, хозяйка не сильно радивая в этом доме: и ворота не закрыла, и лепешку оставила. В овине возле другого дома нашел веревку и в углу засыпанный сеном кусок дерюги – все пригодится. Стильные туфли, например, грозят развалиться в любой момент.
Завтра, – решил Даниил.
Завтра – точно, и уходить надо раньше, не дожидаясь глубокой ночи, как сегодня. В ауле спать ложатся рано, а дом с охранниками спокойно можно обойти стороной, зато у него будет больше времени, чтобы уйти как можно дальше, пока не обнаружат его привет ручкой.
Вот и наступила эта ночь. Тридцать третьи сутки.
Он снова лежал на спине, смотрел через решетку на звезды в черном небе, старался дышать правильно, сосредотачиваясь и успокаиваясь. Позвал мысленно Надюху и Клео, но никто на сей раз не пришел ему в видениях.
Остались только он и его дерзновенность. Вдвоем.
Как порядочный гость, уходя, Казарин закрыл за собой двери – задвинул решетку на место, после того как выбрался наружу. Посидел, прислушиваясь к ночным звукам, поправил веревочные лямки на плечах, проверяя их удобство. Накануне он соорудил из веревки и остатков пиджака нечто вроде рюкзачка, куда сложил добытое в разведрейде, а оторванные рукава послужили защитой на плечах, чтобы не врезались и не терли веревочные лямки.
Все. Вперед!
Даниил осторожно пробирался по улочке между домами на окраину села туда, где начиналась горная земляная дорога в две колеи, ведущая к асфальтированной трассе. И вдруг на какое-то мгновение перед глазами возникло лицо Надежды, которая, сверкнув настороженными глазами, выкрикнула:
– Стой!
Даниил замер. И перестал дышать, стараясь понять, что происходит, почему он остановился и откуда исходит опасность. И вдруг из непроглядной темноты большого куста у забора одного из домов, возле которого застал его этот нереальный окрик, совершенно бесшумно отделилась огромная тень какого-то животного и двинулась к Казарину…
У Даниила от неожиданного страха, близкого к мистическому ужасу, адреналин
– Ганди, нет! – услышал Казарин резкий, но тихий приказ.
И от того же забора отделилась и шагнула вперед вторая тень. Человеческая. Она приблизилась к Казарину – прокапали почти осязаемо секунды в вечность, в прошлое, а потом человек спросил тихо:
– Ты русский из ямы?
– Да, – подумав, ответил Казарин, прикидывая, что можно предпринять.
– Иди за мной, – сказал человек на очень хорошем русском языке.
Развернулся и пошел вперед, легко ориентируясь в темноте, хоть и не беспроглядно черной – луна светила половинкой на небе. Даниил постоял, прикидывая свои шансы, и все же двинулся за мужчиной, резонно заметив про себя, что раз тот не закричал сразу и хватать не стал, может, есть еще возможность уйти.
Человек прошел через двор, поднялся по ступенькам и вошел в дом в сопровождении волкодава размером с телка.
Даниил постоял, сомневаясь, но все же поднялся следом, раз уж позвали, и вошел в дом. Хозяина он застал за странным занятием – тот занавешивал окна комнаты кусками плотной ткани, управившись, он зажег свет. Только теперь Даниил смог рассмотреть человека.
Старик. С гордо поднятой головой, прямой спиной, весь излучавший спокойное достоинство и мудрость.
– Садись, – указал он рукой на стул у стола.
Казарин сел, спорить не стал. И осмотрелся по сторонам – отметил волкодава, разлегшегося лениво на пороге комнаты, грамотно перекрывая гостю этот путь к отступлению, и скудную обстановку. Вот и все, что успел.
– Ты правильно сделал, что замер, иначе Ганди тебя бы порвал, не издав ни звука, – ровным тоном произнес хозяин и сел за стол напротив Даниила.
– Я вас не видел и не знал, что надо остановиться, – признался Казарин.
– Почему же остановился? – без особого удивления поинтересовался старик.
– Почувствовал, – пожал плечами Даниил.
– Это ты вчера по селу ходил ночью?
– Я, – спокойно признался Казарин, чего уж теперь юлить?
– Мы с Ганди подумали, может, зверь какой забрел, вот и решили сегодня проверить, – объяснил старик и, помолчав, рассматривая пристально ночного беглеца, добавил: – Оказалось, вот какой зверь, – снова помолчал и спросил. – Как из ямы выбрался?
– Вырыл в стене ступени и вылез, – глядя ему в глаза, объяснил Даниил.
– Такой ловкий? – удивился старик.
– Жить захочешь, и не такое придумаешь, – снова пожал плечами беглец.
Старик поднялся с места и вышел из комнаты, бросив какую-то невразумительную команду волкодаву. У Казарина ухнуло вниз сердце, подскочило обратно и принялось стучать набатом, а тело все собралось, сконцентрировалось, как перед броском или дракой.
Неужели старик его сдаст? Он тут сидит дураком, ждет не пойми чего, а старый акын сейчас дошкандыбает до горячих чеченских парней, и Казарину полный амбец настанет.