Больше не люблю тебя, жена
Шрифт:
Однако я категорична. Несмотря на противоречивые мысли, написала вчера заявление на увольнение, но сегодня почему-то не зашла к директору. Завтра, наверное… Завтра обязательно уволюсь и уйду из школы, где работаю несколько лет. Куда вкладывалась всей душой. Оставлю своих учеников. Как бы мне ни хотелось остаться, я вынуждена сделать это. Для себя. Для собственного ребенка, о котором должна думать больше всего.
Сажусь в самый дальний угол в ресторане того самого торгового центра. Заказываю пиццу и сок, жду, когда принесут.
— Добрый день, — слышу
Поднимаю глаза и вижу блондинку. В свободных джинсах и такой же объемной белой футболке. Темные очки на глазах и… кепка. На рэпера похожа.
— Добрый.
— Я… могу составить вам компанию? — тихо спрашивает она. А потом едва заметно улыбается и чуточку опускает очки, показывая мне свои то ли зелёные, то ли синие глаза. И почему-то кажется очень знакомой…
— Ну… присаживайтесь, — пожимаю плечами.
Не теряя ни минуты, она садится напротив и кладет телефон и брелок от автомобиля на стол.
— Не узнала, — не спрашивает, скорее утверждает эта красивая девушка. Очки по-прежнему не снимает.
— А должна была? Я кроме ваших губ и носа ничего не вижу. Ну и стройное тело, которое вы прячете под одеждой, которая совершенно вам не соответствует.
— Я в гриме, — говорит она с нервным смешком. — Мария — жена Виктора. Друга вашего мужа.
— Бывшего мужа, — машинально поправляю я и, шумно сглотнув, отворачиваюсь.
— На бумаге, может, и бывший, но тут, — она тычет указательным пальцем себе в грудь, — он первый и единственный. Ладно, не об этом разговаривать пришла, а сказать важную вещь.
— Тебя он отправил, да?
— Нет. Нет, конечно. — Мария нервным движением поправляет кепку. У нее что, рука дрожит? — Сашуль, ты только не поворачивайся, ладно? Сразу поймут, что я не просто так к тебе села. — Она берет телефон и подносит к уху. Но говорит со мной. — За тобой следят. За мной, возможно, тоже. У парней давно есть враги. Сначала они играли против нас. Чего только не делали, чтобы мы разошлись! В итоге добились своего. А сейчас… Сейчас то же самое делают с вами.
Я наслышана об истории Виктора и Маши. Он долго искал ее после того, как она уехала из этого города. Тогда я думала: как любящая женщина может оставить своего мужчину? А вот сейчас, оказавшись в такой непростой ситуации, начинаю ее понимать.
— Он тебе тогда изменял? Виктор.
— Нет.
— Ну вот, — шепчу, тоже взяв в руки телефон. — По сути, вы тогда и женаты не были… А вот Михаил, будучи в браке… ушел к другой. При этом в лицо мне сказал, что у него есть любовница.
Несмотря на очки, которые скрывают глаза девушки, я замечаю, как ее брови приподнимаются, а рот приоткрывается. Она удивлена.
Официант приносит мой заказ, Маша просит кофе.
— Я буквально вчера с ним разговаривала, Саша. Он через твою коллегу просил тебе передать, что выйдет с тобой на связь. Точнее, он ей позвонил, чтобы с
— Таня? — перебиваю, догадавшись. — Она несколько дней на больничном. В школу не приходит, ее другая коллега заменяет. И почему, извините, я должна с чьего-то телефона с ним говорить? — нервно усмехаюсь. — Нет, не так. Почему я вообще должна с ним разговаривать после всех его слов? После того, как увидела его с любовницей? Она даже на похороны его отца пришла. — Голос у меня на удивление спокойный и ровный. — И после всего, Маша, ты хочешь сказать, что между ними ничего нет? У нас нет общих тем для разговора. О чем он хочет поговорить?
— Насчет любовницы я ничего не знаю. Не стану врать. Просто скажу, что видела и что думаю. — Маша убирает телефон от уха и, глядя на экран, говорит: — Он страдает. Ситуация ужасная. Ни шагу в сторону сделать не может, потому что боится. И боится не за себя, а за тебя. Поверь мне… Виктор с Антоном постоянно рядом, пытаются как-то покончить с этим дерьмом вместе с Мишей, но все получается с точностью до наоборот. Даже я и мои дети без охраны из дома не выходим, настолько все серьезно. Телефон Михаила прослушивается. В офисе нашли несколько жучков… В его отцовском доме — тоже. Боюсь подумать о том, что творится в вашем.
— В его, — снова поправляю. Это от нервов. Я не должна цепляться за бессмысленные слова, но это происходит невольно.
— Он элементарно не может выйти с тобой на связь, — игнорирует Маша мой выпад. — И на твой телефон тоже позвонить не может. Знаешь, пусть у нас с Виктором тогда все было нелегко… Ведь он мне много гадостей наговорил. Именно по этой причине я от него сбежала, скрыв свою беременность… Но все же считаю, что по сравнению с вашей наша ситуация — цветочки. И да, Саша… Он не сомневается, что ребенок под твоим сердцем — от него.
Я будто удар под дых получаю. Задыхаться начинаю.
Официант приносит заказ Маши, ставит на стол. Девушка смотрит ему вслед, ждет, когда он исчезнет из поля зрения, и крутит в руке кружку с напитком, будто ищет в ней подвох. А я не могу дотронуться до пиццы, которую заказала. Аппетит пропал полностью.
— Нет, — качаю головой. — Он мне в лицо сказал все, что на самом деле думает.
— Просто за вами следили, — выдыхает девушка. Ее голос срывается, по щеке ползет одна-единственная слезинка. — Саша, я вижу, что ты для себя что-то решила. Пожалуйста… Умоляю, не повторяй моих ошибок. Поверь мне… — Она тяжело сглатывает. — Очень больно отвечать на вопрос ребенка, где же папа…
Шмыгнув носом, Маша прячет телефон и брелок от автомобиля в карман джинсов. Сделав пару глотков в полной тишине, встает и, бросив на стол деньги, вздыхает.
— Береги себя и малыша. И доверься Михаилу, пожалуйста. Да, сейчас вам необходимо держаться как можно дальше друг от друга, чтобы ты не пострадала. Но это временные сложности. Не сомневайся в Мише, пожалуйста. Он, может, и совершил ошибку, но быстро ее понял. И жалеет. Всего хорошего, Саша.
Я смотрю ей в спину. А потом, сложив руки на столе, пялюсь на свой заказ. Кусок в горло не лезет. Но если за мной действительно следят, надо хотя бы десять минут тут просидеть и только потом ехать домой.