Большевики и левые эсеры (Октябрь 1917 - июль 1918)
Шрифт:
левоэсеровских отрядов, и прежде всего об аресте всех членов Центрального Комитета партии левых эсеров".122 Общее число арестованных достигло в Москве 444 человек.123 Когда вечером 7 июля Мальков доложил Ленину о результатах операции по преследованию левых эсеров, Ленин, по словам Малькова, выслушал доклад внимательно, но как-то спокойно, без особого интереса. "Было очевидно, что для него левоэсеровский мятеж уже прошлое".124
7 июля приказом члена президиума Моссовета Фельдмана
всех левых эсеров, занимавших ответственные посты, сместили
и заменили большевиками.125
особую следственную комиссию в составе наркома юстиции
П. И. Стучки, члена ВЦИК и члена следственного отдела Рев
трибунала при ВЦИК В. Э. Кингисеппа и председателя Казанского
Совета и делегата Пятого съезда Я. С. Шейнкмана.126 Следователем
комиссии назначалась Розмирович.127 В комиссию поступали
все документы и материалы, относившиеся к событиям 6--7
июля, а также сведения об арестах. Освобождение арестованных
производилось лишь с ведома комиссии.128 Отдельная комиссия
была создана приказом Троцкого для "расследования поведения
частей московского гарнизона".129
В пригородах Москвы и городах Московской губернии
Ленин приказал задерживать "всех подозрительных, устанав
ливая в каждом отдельном случае принадлежность или непри
надлежность к мятежникам", а о всех арестованных сообщать
в ВЧК130 -- ту самую, которую только что расформировали по
приказу Ленина--Троцкого. Кроме того, еще в ночь на 7 июля
Ленин дал указание "о проведении мероприятий по предотвраще
нию выступлений в войсках в поддержку мятежа".131 Так, в
телеграмме, посланной в час ночи 7 июля в Царицын Сталину,
Ленин писал:
"Левые эсеры... начали восстание против нас. Мы ликвидировали [его] сегодня же ночью беспощадно... У нас заложниками сотни левых эсеров. Повсюду необходимо подавить беспощадно этих жалких и истеричных авантюристов ... Итак, будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще".132
Через два часа Сталин ответил: "...Что касается истеричных -- будьте уверены, у нас рука не дрогнет. С врагами будем действовать по-вражески".133 Как пишет А.Авторханов,
"у Сталина не только не дрогнула рука, но, пользуясь полномочиями Ленина, он развернул такую вакханалию террора в Царицыне, что похоронная команда чекистов не успевала закапывать жертвы расстрельной команды .134
В те часы, когда писались и исполнялись большевистские карательные приказы, "изолированная" фракция ПЛСР на Съезде Советов послушно сидела под арестом в Большом театре во главе со своим лидером Марией Спиридоновой. Вскоре после своего ареста левые эсеры устроили совещание фракции. Выступавшая с речью Спиридонова заявила, что Мирбаха убили по постановлению ЦК ПЛСР и что необходимо принять декларацию по поводу убийства для оглашения ее на съезде. То, что события приняли серьезный для партии левых эсеров оборот, что никакой декларации на съезде ПЛСР оглашать уже не придется, что, наконец, начиная с этого дня, Спиридоновой суждено будет практически всю жизнь провести в советских тюрьмах и ссылках, незадачливому лидеру ПЛСР просто не приходило в голову. Декларацию, указывающую на то, что покушение было совершено по постановлению ЦК ПЛСР, фракция приняла
Нарочно или случайно, но арестованных даже не накормили.135 Те сидели, голодные, и весь вечер пели революционные песни. Советский историк пишет:
"К двенадцати часам все устали и стали укладываться спать. Кто на диванах, кто в креслах, некоторые прямо на полу на коврах. В литерной ложе на сдвинутых креслах разместилась Спиридонова. Долго спать не пришлось. Воспользовавшись тем, что еще вечером левые эсеры требовали ужина, их пригласили в верхнее фойе. Это было сделано преднамеренно, так как необходимо было изолировать левых эсеров от других делегатов съезда. После этого обратно никого не пустили [и ужина не
дали -- Ю. Ф.]. Так левые эсеры оказались в залах фойе второго яруса. Они снова устроили митинг. Опять выступала Спиридонова... После выступления Спиридоновой левые эсеры занялись организационными вопросами. Они переизбрали бюро фракции, поскольку часть старого состава находилась в отряде Попова. Всех имевших оружие, а их оказалось более ста человек, разбили на десятки для несения дежурства. Покончив с делами, левые эсеры вновь стали укладываться спать. На новом месте не было ни диванов, ни кресел. Улеглись на полу, и только Спиридонову устроили на прилавке, за которым раньше продавали лимонад. Член ЦК Биценко затянула старую эсеровскую песню... Но никто не поддержал ее..."136
В ту роковую для партии левых эсеров ночь актив ПЛСР мирно спал на полу Большого театра. Не многие из них догадывались, что когда они проснутся утром 7 июля, их партия, как политическая сила, перестанет существовать.
Вплоть до окончательного подавления "мятежа" в Москве фракция левых эсеров находилась под арестом в Большом театре. Когда утром 7 июля в театр прибыл Троцкий, левые эсеры потребовали своего немедленного освобождения и прекращения огня с обеих сторон. Спиридонова обвинила большевиков в насилии. Ее поддержал Колегаев, заявивший, что правящая партия большевиков нарушила конституционные права. Троцкий ответил:
"Какие вообще могут быть речи о конституционных правах, когда идет вооруженная борьба за власть! Здесь один закон действует -- закон войны. Задержанные вовсе не являются сейчас фракцией Пятого съезда Советов или ВЦИКа, а членами партии, поднявшей мятеж против советской власти, а стало быть и закон, по которому мы сейчас действуем, есть закон усмирения мятежа".137
Беседа не дала результатов. Нужно было как-то убить время, и арестованные устроили концерт самодеятельности. Кое-как прошел день. Наступила вторая ночь ареста, в которую
левым эсерам снова не дали поспать спокойно. Будущих узников приучали к режиму тюрем. В эту ночь (на 8 июля) началась регистрация арестованных, причем у всех забрали оружие. Спиридонову подвергли обыску и револьвер забрали насильно. Но и этого было мало. Важно было, чтобы арестованный актив ПЛСР совершил политическое самоубийство. С этой целью
8 июля Ленин и Свердлов подписали постановление ЦК РКП (б) с
требованием "произвести в течение ночи с 8 на 9 июля выяснение
отношения делегатов Пятого съезда л[евых] эсеров к авантю