Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…
Шрифт:
В ином случае — я, честно, устал уже повторять очень многим людям один и тот же довод — всё здесь пойдёт так, как уже началось. И чем оно закончится? Девяносто первый год рождественской сказкой покажется. Вас, как русских офицеров, этот вариант устраивает?
Фёст вдруг широко улыбнулся, будто ему надоело быть серьёзным и жёстким.
— Да вы на моих девчат посмотрите — все из другого мира, а сильно от наших отличаются? На оккупанток похожи? Если кого слегка ушибли невзначай, так они извиняются, правда, Полина? И все, к слову, незамужние. Имейте в виду, мужики.
Обстановка сама собой разрядилась. И девушки в ответ на слова
— Разрешите вас на минутку, господин полковник, — обратилась она к Ляхову.
Они вдвоём вышли за дверь.
— Что у тебя?
— Во-первых — как-то мне не по себе. Интуиция… Словно по спине оптическим прицелом шарят…
— Принимается. Во-вторых?
— Надо бы тебе с Президентом, а лучше, с Мятлевым связаться. Сказать, чтобы остальных своих друзей, если они ещё живы и на свободе, срочно к нам на квартиру вызвал…
— То есть?
— На этой стороне, конечно. Прикажи, чтобы всё бросили и туда мчались. Поднимутся на этаж, позвонят в дверь. Яланская, её предупредить тоже надо, объяснит, как впустить. Президенту их показывать пока не надо. Я правильно рассуждаю? Вернёмся, сам и решишь, показывать им наш терминал или как-то иначе… Те люди нам наверняка понадобятся, а их сегодня ночью вполне изъять могут, если не уже.
— Молодец! Талейран в юбке, — он не удержался, коротко поцеловал девушку. — А я и не удосужился. Хуже того, и Президент с Мятлевым про них не вспомнили… Сейчас сделаю. — Фёст начал набирать номер телефона. Действительно, как же это Людмила быстрее него сообразила то, о чём в суматохе даже сам Президент не подумал. Или подумал, но не видел реального способа забрать друзей туда, где сам оказался. Возможно, говорил об этом с Мятлевым и Журналистом, но и только. К нему не обратился.
Яланская сняла трубку. Вадим объяснил «коменданту гарнизона» то, что требовалось от неё, специально подчёркнув, что дверь между смежными квартирами должна быть обязательно закрыта на защёлку, когда (и если) очередные гости прибудут, не позволять им даже подходить к ней.
— Контакт между теми и этими до нашего возвращения исключить. Новоприбывшим накрой стол с закусками в кухне, напитки в баре. Ничего объяснять не надо. Не твоя, мол, компетенция. Теперь позови мне Президента.
Георгию Адриановичу он сообщил, как по этому же телефону дозвониться в другую Москву, выразил надежду, что с Писателем, Юристом и Философом пока что всё в порядке.
— Ну, если нет — примем меры. Лишь бы живы были, выручим из любого узилища. Не буду вдаваться в подробности, но такая тут технология — до моего прихода вы с ними увидеться не сможете. Галина (это так Яланскую звали) вам доложит, что прибыли, ну и радуйтесь. Договорились?
Президент предпочёл не задавать лишних вопросов. До самого дошло, что забыл о друзьях, слишком
И тут же, едва Фёст отключился от собеседника, на связь вышел Секонд, контролировавший периметр завода снаружи.
— У нас, похоже, тревога, — как-то очень буднично сказал он. — Территория, скорее всего, окружена. Герта говорит, что отслеживает не меньше полусотни человек в непосредственной близости, до десятка единиц техники. Кольцо пока очень редкое. Мы, — он имел в виду себя с Витгефт и оставшихся при нём троих «печенежек», — пока можем пройти к вам. Минут через десять они подходы верняком заблокируют. Решайте там, что в вашей ситуации выгоднее — жёсткая оборона, прорыв с боем или «выход малозаметными группами».
— Понял. Наблюдай, я сейчас.
Счёт шёл на минуты, и основное решение принимать не ему.
— Это вас, полковник, кто-то или выследил, или заложил. Прошу прощения за самоуверенность, но за нами хвостов не было. Эта ваша база, думаю, давно на примете, а сегодня пришло время, как в том анекдоте. Тут не спорю, наше прибытие на четырёх машинах могло спусковым крючком послужить…
— Плохо дело, Вадим Петрович, честно скажу. У меня здесь всего тридцать человек, включая… — Хворостов обвёл рукой комнату. — По тревоге, общему авралу, могу поднять ещё полтораста. Но собираться и добираться сюда им долго. Не меньше часа-двух. Это те, кто не дальше МКАДа живёт. И подходить-то будут, вот беда, поодиночке! Сами понимаете, мы к такому варианту не готовились, чтобы в каком-то специальном месте сначала собрались, потом единым кулаком и со специально к этому случаю назначенным командиром нам на выручку двинулись. С оружием тоже плохо. Пистолеты, дробовики. Настоящих автоматов едва десяток наберётся… Плохо, одним словом. У вас людей сколько?
— Со мной — пятнадцать. Оружия и боеприпасов — на двадцать минут серьёзного боя.
— Боеприпасами помочь можем.
— Едва ли, — мотнул головой Фёст. — У нас, увы, полный разнобой по системам. Если «восьмого года» есть — пулемёт наш постреляет, а так — всего две ленты. И «тэтэшные» пригодятся, почти у каждой девочки — «ППС». У прочих — «беретты» да «вальтеры».
— Для «ТТ» есть, но немного, меньше цинка. В большинстве «ПМ», «АК-7,62» да охотничьи для «Сайги» и помпового «ИЖа». Уходить надо, не отобьёмся…
— С таким боезапасом — точно. Но главное — смысла нет. А куда уходить?
— Да хоть в леса. И будем твоих друзей ждать. По первому сигналу выйдем и встретим. Есть хорошие места, с полсотни кэмэ отсюда, хрен нас там найдёшь и выковырнешь, а у нас — полная свобода манёвра.
— Толково. Но чтобы всех твоих ребят обзвонить — не меньше часа уйдёт. Потом вызовешь, когда прорвётесь. Ну, не мне тебя учить. Потом мы вам поддержку окажем, даже и бронетехникой. Связь со мной, Сергей Саввич, вот по этому телефону держать будешь. — Фёст протянул полковнику дешёвенький «Сименс». — Здесь «симка» совсем новая, с ходу не перехватят. Только сначала план подконтрольной вам местности покажи, будь добр, — попросил Фёст, уже составивший в голове план собственных действий.