Большие батальоны. Том 2. От финских хладных скал…
Шрифт:
— Знаешь, друг, надо мной — сразу два полковника, наш и здешний. Они так решили — живым, из тех, кто пришёл, отсюда никто не должен уйти. Тут вам и политика, и психология, и боевая необходимость. Так что обсуждать мы ничего не будем. Замётано?
— Ну вам виднее, конечно, — согласился офицер. Тоже майор, наверное, судя по последней должности. Как и их консьерж. И Эдуард должен майором быть, раз комбат. Так она и спросила. Они подтвердили.
— Ну вот, а я подпоручик всего, но подчиняться всё равно придётся, вы уж извините. Вперёд!
Секонду в эти минуты было не слишком весело. Будто мало вчерашнего. Вернулся живым домой, собрался отдохнуть. Нет, пожалте бриться!
Высадив из машины Фёста со здешним майором
Герта разделила вверенный ей полувзвод на боевые тройки и приступила к тщательному изучению территории. Задача простейшая в небоевых условиях, когда «условный противник» несёт караульную службу чисто формально, настроенный максимум на то, что придётся крикнуть постороннему: «Стой, проход запрещён. Закрытая территория». Даже «Стой, стрелять буду!» или предупредительный в воздух — за пределами условий задачи. В серьёзность начинающегося никто не верил, а то и вообще о «событиях» пока ничего не знал, как большинство военнослужащих людей 24 октября семнадцатого или двадцать третьего октября же пятьдесят шестого [23] . Роковой какой-то месяц октябрь в истории ХХ века, если вспомнить, что «парламентское противостояние» девяносто третьего и стрельба по «Белому дому» случились третьего-четвёртого, да и «Карибский кризис» шестьдесят второго тоже в конце пресловутого «десятого месяца».
23
День начала уличных демонстраций в Будапеште, очень быстро переросших в полноценную войну, по европейским меркам.
Хворостов просто собрал некоторое число своих людей по особому сигналу и велел обеспечивать безопасность какой-то важной «деловой встречи». Ничего больше.
Девушкам пришлось снять туфельки, на ком они были, и переобуться в кроссовки и кеды. Проникнув на территорию через ту же дырку в заборе, они оказались фактически внутри «боевых порядков» заводчан. Сам этот лаз по непонятной причине не контролировался. Очень может быть, что Борис Иванович повёл Фёста с Людмилой так, чтобы и те из «своих», кому не положено, не видели участников этой «тайной вечери».
«Диверсантки» без труда вскрыли систему охраны бывшего завода или не завода как такового, а места дислокации той организации, которая пригласила Фёста для знакомства и переговоров. Парные посты людей в черной форме охранников с крупными эмблемами на рукавах располагались наподобие КПП у входа в административное здание, на переходе из него в бывший сборочный цех и перед вестибюлем, из которого начиналась лестница в подвальные помещения. Тот корпус, что им был нужен, и прилегающие подъездные пути снаружи контролировали всего восемь одиночных патрулей. Причём вполне условно. Более-менее «охранялись» только двое ворот, одни для узкоколейки, вторые автомобильные, пространство между соседними зданиями и сквер с клумбами, скамейками, местами для курения и остатками давней «Доски почёта». Наверное, люди знали, что делали. К зданию, где помещался «штаб», случайный человек не подойдёт, а расширять «зону особого внимания» до нескольких сотен плотно застроенных гектаров не было никакого смысла.
Единственное, что стоило бы поставить на вид «принимающей стороне», — отсутствие в составе патрулей нескольких хороших собак. На это, очевидно, имелись какие-то свои причины. Но без четвероногих друзей шансов у охранников не было.
Когда поступил приказ Фёста «организовать демонстрацию», Герта велела Глазуновой взять четырёх девочек и «сделать красиво». За несколько минут пятеро парней, нёсших службу у входа в контору одного из цехов и внутри неё, перешли в горизонтальное положение, с защёлкнутыми за спиной пластиковыми наручниками и заклеенными ртами. «Печенегов» так и учили — чтоб никто крикнуть не успел и ничего
С внешних постов охрану сопроводили внутрь и разместили поблизости от спуска в подвалы. Допрашивать кого-то из них самостоятельно Секонд не видел смысла и отправил большую часть пленных к Фёсту, на его усмотрение и для подкрепления «дипломатического статуса».
Темникову и шестерых оставшихся с ним девушек Секонд распределил по постам внешнего оцепления, только наметил позиции пограмотнее, чем здешний карнач.
Сам с Гертой устроился у окна подъезда на втором этаже. Хорошая видимость, слышимость, тыл, прикрытый растяжкой, остроумно пристроенной на единственной двери, ведущей с лестницы в глубь здания, к переходу в слишком большой, чтобы взять его под надёжный контроль, цех.
Для них с валькирией, на случай чего, имелись три выхода в разные стороны, которые незаметно не перекроешь. Нормальная, в общем, позиция. В отличие от чоповцев, он очень даже хорошо представлял, что самое худшее может произойти в любой момент. Не произойдёт — значит, это нежданный бонус. Ему было даже интересно — сумели их выследить те ребята, что чуть не прихватили Вяземскую с Журналистом, а потом устроили чересчур шумный перформанс [24] перед президентской дачей, или же нет?
24
Перформанс (перфоманс) — от англ. performance (представление), вид художественного творчества, объединяющий театр с изобразительным искусством, предполагающий активное зрительское участие (соучастие).
По всему выходит, что должны бы, если аппаратура у них сейчас не уступает той, что использовалась два года назад. Ну и мы за это время кое-чему научились.
Он вполне самостоятельно принял то же решение, что и Фёст с Вяземской. Действовать без шума, не оставить ни одного живого свидетеля и «организованно отойти на заранее подготовленные позиции». Проще говоря, как выражался вор в одном старом фильме [25] : «В нашей профессии главное — вовремя смыться».
25
«Праздник святого Йоргена». Мосфильм, 1930 г.
Так что он испытал даже облегчение, когда Герта, вернувшись с обхода постов, сообщила, что обнаружено несколько групп, каждая минимум по десять человек, с разных направлений подтягивающихся к периметру. Не слишком мощные и избирательные детекторы, имевшиеся в блок-универсалах, всё же выявили и несколько автомобилей, двигающихся и остановившихся «нестандартно». По всему, на них и прибыли группы захвата. А то и уничтожения.
— Уважают, значит, — не пожалел Секонд нескольких лишних секунд, чтобы сообщить свой вывод валькирии.
— Так точно, шеф, — коротко ответила та. Это Герта только что придумала такое обращение, чтобы не путаться в титуловании аналогов. Но, однако, отметил Ляхов, для Витгефт именно Фёст — «командир», а он — всего лишь «шеф».
— Пусть делают, что наметили, — сказал он. — Я оттягиваю девчат в здание, ты оставайся снаружи, придётся тебе одной «внешнее кольцо сталинградского окружения» изображать.
— Постараюсь справиться, шеф.
«Как-то подраспустил их Уваров, — подумал Секонд, — а точнее — все мы. Одни любовь крутят, другие из чужих амуров дивиденды извлекают. Ну ничего, как любил пугать бойцов один его сослуживец, ротный командир: „Вот подождите, подлецы, брошу пить, я вами займусь!“ Но та угроза имела хотя бы теоретические перспективы. А как ты этими займёшься? Две на выданье, третья около того, за остальными, судя по всему, тоже не заржавеет. Отправить их в Кисловодск, всех, под присмотр Майи с Татьяной — и с плеч долой. Не ровен час, воспользуется какая-нибудь ситуацией, подстережёт в тёмном уголке — и что тогда делать?»