Большие Надежды

Оськина Варвара

– Артур? – донёсся до него голос Флор. – Ты куда? Иди…

Он развернулся и направился прочь.

– Артур… – полетел вслед растерянный возглас, который вызвал лишь раздражение.

Ради бога! Неужели она не понимает, что ему здесь не место? Казалось бы, это довольно очевидная мысль! Артур тряхнул головой, а потом презрительно скривил губы, понимая, что сам себе врёт. Нет, вовсе не собственная неуместность заставляла ядовитую зависть плескаться внутри. О, нет. Кое-что гораздо страшнее, несправедливее и беспощаднее – понимание, что там

не было места и Флор.

– Да подожди же ты! – Она всё-таки его нагнала и схватила за руку, вынуждая остановиться. – Что с тобой?

– Хотел обсудить с тобой кое-что, но ты пока занята. – Он неискренне улыбнулся, а потом снова направился в глубь коридора.

– Нет, – тряхнула головой Флор и зашагала рядом. – Уже нет. Знаешь, они назвали его Тристаном. По-моему, отличное имя.

– Прониклись легендами? – хмыкнул Артур.

– Что?

– Ничего, – отрезал он, и между ними образовалась неловкая пауза. Наконец, Флор не выдержала.

– Если ты ищешь свою комнату, то мы уже почти пришли.

– Я знаю. Джонс меня просветил, – процедил Артур и скрипнул зубами.

– Да что с тобой такое? – воскликнула Флор и остановилась.

Она выглядела такой растерянной, что Хант мысленно залепил себе подзатыльник. Право слово, в том, что ему настолько противен он сам, не было её вины. Хотя нет. Даже не так. Она единственная, кто был действительно ни в чём не виноват. Так что Артур раздосадованно дёрнул щекой, что до сих пор саднила после кулака Джонса, и в этот момент Флор, конечно, это заметила.

– Что это у тебя?

Она подошла ближе и осторожно коснулась заросшей щетиной щеки, а потом и самой ссадины. Наверное, там был весьма солидный синяк.

– Поговорил с Джонсом. Как видишь, весьма продуктивно.

– Стив бывает таким идиотом, – пробормотала она, потянулась, чтобы заправить за ухо наверняка прилипшие к ране грязные пряди волос, и Артур не выдержал.

– Я хочу, чтобы ты осталась в Убежище, когда всё начнётся.

И Флор замерла. Застыла на середине движения, а потом медленно опустила руку.

– Почему? – удивлённо спросила она.

– Это слишком опасно.

– Серьёзно? Значит, всё, что было до этого – лёгкие прогулки безветренной ночью вокруг Башни?

Флор улыбалась, но Артур видел, как подрагивают её губы. Она готовилась спорить, видимо, поняв ещё в Теплицах, что он будет её отговаривать. И если бы дело было лишь в этом… Артур прикрыл глаза, а потом спокойно посмотрел в лицо ждавшей ответа Флор.

– Нет. Но в этот раз риск не оправдан.

– А до этого?

– Флор! Хватит ёрничать! Ты сама знаешь ответ. Сейчас слишком…

– Слишком? Артур, откуда тебе вообще знать, чем я рискую?

– Откуда? Флор… Флор, ты умираешь! Господи! Ты хоть сама понимаешь это?

– Как и все остальные. Каждый день. Каждый час. С каждым вздохом, мы ближе к смерти, – прошептала она и вздрогнула, когда он зарычал от бессилия.

– Но ты несешься туда на полной скорости! Я могу… Я могу не

успеть в следующий раз, когда ты решишь вновь расшибить своим лбом выстроенные вокруг тебя защитные стены.

– А ты? Разве ты поступаешь как-то иначе? – тихо спросила она. – Разве ты не мчишься на собственную смерть каждый раз во имя своих идеалов, наплевав на всё, что творится вокруг? Ты сам это сказал, не так ли? Буквально несколько часов назад.

– Флор.

– Ты сказал это Артур. Сказал, что, чёрт возьми, готов умереть! А теперь пытаешься убедить меня, что это неправильно. Прости, но ты не самый лучший пример для подражания и прекрасно знаешь об этом. Так что потрудись придумать что-то поубедительнее своего вранья о моей безопасности. Дело ведь не в ней, правда?

Артур видел, как она облизнула сухие, потрескавшиеся губы, а потом нервно переплела подрагивавшие пальцы. И в этот момент он впервые захотел смалодушничать, рассмеяться, обратить всё в дурацкую шутку, но было поздно. Дело и правда было не каком-то там риске. А совсем… совсем в другом. И Флор это, конечно же, поняла. Она всегда была слишком умной и достаточно дерзкой, чтобы говорить вслух самые неприятные вещи.

– Отвечай. – Она сцепила пальцы сильнее, словно пыталась их переломить пополам. – Ну же, Артур Хант! Отвечай!

Он задержал на секунду дыхание, а потом медленно проговорил:

– Потому что я не хочу, чтобы ты это видела.

– Виделачто? – вкрадчиво поинтересовалась Флор и повторила чуть громче, когда он не ответил. – Что именно я не должна видеть, Артур? М? Как ты опять испачкаешь руки в чьей-то крови? Как перережешь Канцлеру горло, прежде чем вонзишь свой клинок Стивену в спину? Ты это хочешь и не можешь сказать мне?

Воцарилась абсолютная тишина, которую нарушал лишь тихий нарастающий звон колокольчиков, а потом Артур шагнул в неизвестность.

– Да, – чётко проговорил он.

Флор тряхнула головой, резко зажмурилась, а потом вдруг едва слышно засмеялась. И этот смех, словно подхваченный уже вовсю переливавшимися колокольцами, отозвался внутри непонятной тревогой.

– Я не верю в это. Просто не хочу верить. Артур, ты воин Города, а не убийца. Ты защитник, а не палач!

– Их смерти требует справедливость, – процедил Хант.

– Но кто мерило? Ты сам? Артур… – Флор попробовала подойти ближе, но остановилось и в отчаянии отвела взгляд. – По какому праву ты судишь?

– По праву той ответственности, что я готов взять, – отчеканил он, чувствуя, как внутри нарастает своя личная Буря. Она питалась болью, неожиданной завистью и отчаянным желанием мести всем тем, кто привёл их в этот день, и в это место. Он посмотрел на Флор, отчаянно прося её понять, но она лишь отрицательно замотала головой.

– Ответственности? – долетел до него возглас. – Ты пытал меня, Артур! Скажи, ты и за это готов нести ответ? За тридцать восемь ударов?! Ведь если так, значит, ты и правда…