Большие Надежды
Шрифт:
– Не стоит, – коротко процедил Хант и оглянулся на глисс. Тот невозмутимо блеснул металлическим боком. – Он может вас и убить.
– Почему?
– Потому что он мой, – пришёл ответ, и Флор вздёрнула голову, уставившись прямиком в красные визоры. Послышался смешок. – Этот засранец доставил мне много хлопот в своё время, кто знает, что он может натворить в этот раз. Дайте.
Сначала Флор не поняла, о чём её просят, но протянутая кверху ладонь явно намекала, что в неё надо что-то вложить. Но что?!
– Ради бога, не вынуждайте меня
Флор почувствовала себя редкостной идиоткой, но послушно протянула зудевшую кисть. Обожжённые пальцы странно покалывало, отчего возникало неприятное чувство, будто они онемели, а кожа, в том месте, где та коснулась корпуса, похоже, немного оплавилась. Ох… Ну и дура! Видимо, Хант подумал о том же, потому что длинно выдохнул, вновь оглянулся на мирно стоявший глисс, и отпустил руку Флор.
– Заживёт. Но больше так не рискуйте. – Она молча кивнула. Ну а Хант накинул на шлем капюшон, который почти скрыл в себе контуры маски, и коротко бросил: – Пойдёмте.
– Но…
Флор оглянулась на глисс, не понимая, зачем они вообще сюда шли, если Хант не собирался уезжать, – не за плащом же! – однако наткнулась на скрещенные на груди руки главы Карательной службы. Тот смотрел на неё, и даже сквозь визоры от его взгляда веяло обречённостью.
– Вы меня плохо расслышали? Или хотите пораньше окончить своё пребывание в Городе? Если что, у меня всегда с собой стандартная доза «Милосердия». Только попросите.
– Нет, я… Извините. – Флор прикрыла глаза, чувствуя, что на сегодня мозг окончательно сдался. В ушах опять зазвенело, а в голове стало подозрительно пусто.
Неожиданно кто-то осторожно взял её под локоть, отводя подальше от глиссера, и до Флор долетел тихий голос, который так ловко ложился под размеренный шаг.
– Вы довольно умны, – начал Хант, но прервался, когда до него донеслось скептическое хмыканье. Уж сегодня Флор никак не могла назвать себя умной. Однако Каратель упрямо наклонил голову, чуть сильнее сжал её локоть, привлекая внимание, и продолжил: – Вы действительно очень умны, а ещё изрядно дерзки. И это не комплимент и не попытка вас оскорбить. Просто факт, который я решил озвучить.
– Спасибо, – после паузы пробормотала Флор.
– Да уже не за что, – как-то небрежно отозвался Хант, но локоть не отпустил. И это было весьма предусмотрительно, потому что Флор вдруг повело, а перед глазами всё неожиданно потемнело.
Она сама не заметила, как остановилась, хватая ртом влажный воздух. Несмотря на зябкий ночной холод, на спине выступила испарина, а руки и ноги мелко задрожали, словно Флор только что вскарабкалась на высокую гору. С глухим стуком маска выскользнула их непослушных пальцев. Звон в ушах стал оглушителен. Горло свело. Глаза заболели… А потом всё резко закончилось. Дурнота исчезла так же внезапно, как и нахлынула, оставив после себя слабость и чувство опустошения. Флор медленно выдохнула и только тогда поняла, что её крепко
– А вы долго держались. Похвально. Не думали пройти испытания в Карательный отряд? Нам бы не повредила парочка таких отчаянных, – как бы невзначай заметил Хант, и Флор тихо фыркнула. Она на мгновение прикрыла глаза, а потом рассмеялась. Боже, какой абсурд.
– Боюсь, мои лёгкие станут препятствием в столь блистательной карьере, – сквозь улыбку немного горько ответила она.
– Ну, мы можем сделать вам пересадку.
– Не уверена, что удастся найти подходящего донора. Я же живорождённая…
– Есть вариант механических лёгких. Немного накладно, конечно, да и жить придётся в маске.
– Слушайте…
– Нет, вы обдумайте предложение.
Флор подняла голову, уже намереваясь раздражённо высказать всё, что она думает о таких шуточках, но захлопнула рот, когда поймала взгляд Артура Ханта, который не могли скрыть даже визоры маски. Он был очень серьёзным. Таким, что впору было пугаться. Хант поднял руку и большим пальцем чуть отодвинул верхнее веко, что-то разглядывая в её левом глазу. И тишина, которая сопровождала это странное действие, звучала довольно тревожно. Флор моргнула, и Хант отступил.
– У вас кровоизлияние между конъюнктивой и склерой. Возможно, несколько крошечных гематом, но сам мозг, кажется, не пострадал. Ещё возможны дезориентация или тошнота, но ничего серьёзного.
– Вы знали, что это случится? – почему-то хрипло спросила Флор, которую теперь знобило от слабости.
Однако Артур Хант промолчал. Лёгким и быстрым, почти незаметным движением он поднял многострадальную маску, которая в добавок к трещине теперь обзавелась вмятиной, сунул её в руки растерянной Флор, а потом стащил с себя плащ.
– Знал, – отрезал он, а потом сделал нечто совсем невероятное.
Ощущение на плечах тяжести ткани было новым и неожиданным. Она была плотной, точно кусок гибкого пластика, и пахла так странно. Как воздух после очередной Бури, или мостовые во время дождя, а ещё как гулкие коридоры Башни, оранжереи, лаборатория, дом, порцион, бетонные стены, карамельные выхлопы глиссеров… Забавно, Артур Хант пах Городом. Это Флор поняла, когда закуталась в прочную ткань и невольно вздохнула поглубже. От этого маска в очередной раз попробовала выпасть, но большая рука ловко подхватила треснувший шлем.
– Почему бы попросту её не надеть? – спросил Хант, повертев в руках стандартный корпус. – Сейчас, конечно, она бесполезна, но до этого… Ходить по улицам без защиты небезопасно. Уж вы-то должны об этом знать.
– Мне не нравится.
– Что? – Кажется, Хант действительно не понимал и очень хотел узнать ответ, потому что, когда решившая отмолчаться Флор протянула было руку за маской, он быстро отвёл её в сторону и поднял на недосягаемую высоту. – Что вам не нравится? Жить? Дышать? Соблюдать простейшие правила? Флоранс, это безответственно и противоречит Уставу.