Большие неприятности
Шрифт:
Джон открыл чемоданчик и заглянул внутрь, но тут же захлопнул. Однако, оценивая ситуацию, продолжал на него смотреть. С одной стороны, дело показалось нечистым. Идиот, что сидел напротив, был явно не в себе. Но с другой стороны — наличность есть наличность. И если этому кретину все равно, что покупать, то для Джона это способ не только немного заработать, но и решить проблему, которая его давно беспокоила.
— О’кей, — сказал он. — Может быть, что-нибудь подберем, — он проводил Артура по коридору в заднюю комнату, открыл замок, распахнул дверь и пригласил в дальний угол. А там взялся за ручку предмета, который
— Что за штука? — спросил Артур.
— Бомба.
— А больше похожа на вонючий мусороперемалыватель.
— И все-таки это бомба.
— А как ей пользоваться?
— В соответствии с инструкцией, — Джон показал на иностранный текст.
— Это что, шутка?
— Нет.
— Откуда мне знать, что здесь бомба? — возмутился Артур. — Я не собираюсь отваливать десять кусков за вонючий мусороперемалыватель.
— А вы посмотрите, — пригласил Джон.
Побуждаемый мужским инстинктом, Артур склонился над контейнером и нахмурился, как хмурятся многие мужчины над хозяйственными приспособлениями, автомобильными моторами и другими механическими диковинами, в которых ничего не понимают. И, словно увидев нечто такое, что смягчило его непримиримый мужской скептицизм, распрямился и произнес:
— Ладно.
Джон торжественно кивнул, закрыл контейнер, запер крышку на защелки и велел Пагги отнести бомбу Артуру в машину.
Он был доволен. Им с Лео то и дело приходилось хранить в задней комнате весьма опасные предметы, и Джона это мало тревожило. Но эта штуковина — совсем иное дело. После того как ее складировали в баре, Джон впервые занервничал. И теперь, наблюдая, как ее увозят, испытал радость.
В семь сорок пять вечера Мэтт стоял у магазина «Гэп» на Кокосовой аллее. Он поджидал, когда покажется Дженни, чтобы сразу ее замочить. Свидетель Эндрю на противоположной стороне улицы заказывал у Джонни Рокетса молочный коктейль. Сам Мэтт был настолько возбужден перспективой встречи с Дженни, что не испытывал голода.
Не желая привлекать к себе внимание в многолюдном торговом центре, он оставил дома свой водяной «Мастер-9000» размером с целое ружье, а вместо него вооружился пистолетом «Джет-Бласт Юниор». По запасу воды и дальности стрельбы он не шел ни в какое сравнение с «Мастером», но и с его помощью можно было сделать дело. Время от времени Мэтт запихивал руку в карман и наполовину вытягивал пистолет, проверяя, не протекает ли черный пластмассовый корпус. Еще не хватало, чтобы люди подумали, будто он напустил в штаны.
Мэтт не заметил, что за ним наблюдал плотный лысеющий человек, который сидел в открытом баре этажом выше. Бар назывался «Жирный вторник». В нем подавали яркие, водянистые спиртные напитки, разливая их из вереницы прозрачных пластмассовых кранов, на каждом из которых красовался ярлык с прикольным названием вроде
Но и сам Джек не был доволен работой в торговле. Он мечтал сделать карьеру в органах правопорядка. Дважды подавал документы в окружную полицию Дейда, и оба раза его отвергали, поскольку его психологический портрет свидетельствовал о том, что он был попросту глуп. Но идея борьбы с преступностью его не покинула. И сейчас, с причмокиванием досасывая третью порцию радужно-зеленой смеси под названием «Растворяющий мозги вулкан», он острым, как лазер, глазом присматривался к подозрительному юнцу внизу.
Джек видел много настоящих полицейских видеозаписей и был убежден, что обладает шестым чувством, где и когда грядет преступление. И сейчас это чувство не давало ему покоя: хмыреныш внизу явно нервничал — то и дело лазил в карман, что-то проверял. И, наблюдая за ним, Джек понял: вот оно — этим чем-то был пистолет!
Хмыреныш замышлял нечто недозволенное — Джек это знал!
В его голове зазвучала песня — личная правоохранительная музыкальная тема. Впервые он услышал ее в своем любимом эпизоде из своего любимого сериала «Полиция Майами. Отдел нравов». Она эхом отдавалась в его мозгу, и голос Фила Коллинза пел:
В ночном эфире я чувствую, как это приближается… О, я чувствую…Джек, видя, как хмыреныш готовится совершить преступление, тоже ощущал приближение «этого» — своего шанса подняться, доказать, что он — не неудачник, проявить себя героем, продемонстрировать всему свету и прежде всего руководству «Оптики-хат», какой он мужчина. Джек сунул правую руку в карман и ощутил гладкую, холодную, ободряющую твердость пистолета, который он купил неделю назад на выставке огнестрельного и холодного оружия в Кокосах. А левой рукой дал знак официантке, чтобы принесла еще один «Растворяющий мозги вулкан».
А в девяти кварталах от него во взятой напрокат машине сидели Генри и Леонард — всего в нескольких автомобильных корпусах от входа в «Веселый шакал». Они выслеживали Артура Герка и ждали, когда он выйдет, чтобы продолжать выслеживать. А пока слушали по радио спортивную трепотню. Ведущий взывал в эфир:
«Ну, и где же теперь фанаты «Гейтора»? Все ваши «гейторские» звонки были тогда, когда вы выигрывали. А теперь продули, и кишка тонка!»
— Что за дерьмо этот Гейтор? — спросил Леонард.
— Футбольная команда колледжа, — объяснил Генри.
— Придурки, — буркнул Леонард. Он не представлял, как можно увлекаться таким жестоким спортом, если за это не платят.
На радио раздался телефонный звонок.
«Я фанат «Гейтора». Вот я звоню».
«И что хочешь сказать?»
«Вы говорили, у нас кишка тонка. Вот и нет — я звоню».
«Прекрасно. Но что-то ты хочешь сказать?»
«Я и говорю: вот я позвонил».
«Это все? Позвонил сказать, что позвонил?»
«Вы же говорили, что у нас кишка тонка».