Большие перемены
Шрифт:
– План?
– удивляюсь я.
– Что еще за план?
– Не сейчас, - Чак снова выглядывает в окошко.
– Давай, буди Еву!
– Обязательно ее будить?
– интересуюсь я, вспоминая о ее вчерашнем состоянии.
– Обязательно!
– в домик врывается Франциска, чуть не сбив Чака с ног.
– Мы уходим!
Я аккуратно нагибаюсь к Еве и трясу ее за плечо:
– Ева, пора вставать!
У этой девушки очень чуткий сон, поэтому она практически сразу же распахивает глаза. Несколько секунд она мутными глазами смотрит на меня.
– Что случилось?
– чуть слышно спрашивает
– Ева, Ева, пора вставать!
– Франциска оттесняет меня в сторону и переворачивает Еву обратно.
– Мы уходим!
– Идите без меня!
– Нет!
– вмешивается Чак.
– Мы все уходим отсюда!
Нам все же удается заставить Еву подняться. Она медленно передвигает ногами и, кажется, вообще не понимает, что сейчас происходит. Мы выходим. Чак одевает на себя какую-то громадную сумку, стоявшую у нашей двери, и берет в что-то на подобии копья.
– Мы что, собираемся с кем-то драться?
– снова интересуюсь я, ведь в этот их гениальный план меня так никто и не посветил.
– Мы нет, - успокаивает меня Чак.
– Нам сказали стоять здесь и ждать!
У одного из входов в Лабиринт уже что-то происходит. Но мне трудно отсюда рассмотреть что именно. Для меня это просто каша из людей.
– Весело у них там!
– говорит Фран и весьма уверенно начинает шагать в сторону побоища.
– Нам сказали стоять здесь, Франциска!
– кричит Чак вслед девушке.
– Вам сказали, а мне - нет!
– отвечает она, продолжая идти.
Мы молча наблюдаем за происходящим около дверей.
– Знаешь, вы все такие похожие!
– вдруг говорит Чак.
– Я только сейчас это заметил?
– В смысле?
– не понимаю я.
– Ну, например, ты и Уинстон… - я чувствую, как мои щеки краснеют. Не хватало еще, чтобы двенадцатилетний мальчик говорил по меня и Уинстона.
– Вы оба такие добрые, бескорыстные, мягкие…
Я улыбаюсь, ведь это можно считать за комплимент.
– Минхо и Франциска честные, заботливые, по-настоящему смелые и могут всегда поддержать тебя, хоть они иногда и кажутся недотрогами и закрываются ото всех, - продолжает мальчик.
– Галли с Келли хоть и кажутся слишком грубыми, но они уверенные, очень упорные и до конца стоят на своем, потому что защищают то, во что верят, а Ева с Ньютом… - Чак замолкает на секунду и смотрит на девушку, сидящую у моих ног и смотрящую куда-то в даль.
– Они искренние, скромные, бескорыстные и… И даже если мы не найдем выход из этого Лабиринта, то я очень рад, что у меня была такая семья…
POVФранциска.
– Ты полон сюрпризов, да!
– с усмешкой сказал Галли, до сих пор находившийся в шоке от того, что мы только что устроили.
– Ты не обязан идти с нами, но мы уходим! И все, кто хочет уйти - это ваш последний шанс!
– ответил ему Томас. Теперь нужно было сделать так, чтобы как можно больше глэйдеров согласились пойти с нами, ведь от этого зависели наши возможности пройти через Лабиринт.
В моих руках сейчас находится нож, а пару секунд назад я надрала зад громиле Эду и от всего этого мне становится смешно. Я, конечно, понимаю в какой ситуации мы сейчас находимся, но я раньше бы даже не представила себя сейчас и здесь. Рядом со мной стоит Тереза с такой же штуковиной в руке. Вид
– Не слушайте его!
– Галли, как осел, продолжает стоять на своем.
– Он вас запугивает…
– Я не запугиваю, - Томас не дает ему договорить.
– Нам всем и так страшно, но я лучше рискну жизнью в Лабиринте, ища выход, чем закончу ее здесь!
А вот это был хороший аргумент. На лицах глэйдеров появляется сомнение. И внутри себя я радуюсь, что мы утерли этому придурку нос.
– Нам здесь не место, и это не наш дом!
– продолжает Томас.
– Нас поместили сюда, а там у нас хотя бы есть выбор… Мы сможем выбраться!
Молчание. Я смотрю в глаза глэйдерам. Неужели они все готовы просидеть в этой клетке. Уинстон первый переходит к нам.
– Ну же, Джефф!
– одними губами говорю я, и парень делает шаг вперед.
– Прости, Галли!
– он хлопает его по плечу и встает за спиной Томаса.
И один за одним глэйдеры переходят к нам, но не все.
– Идем с нами, Галли!
– наконец не выдерживаю я.
– Все кончено!
– добавляет Томас.
Галли медлит. Он опускает глаза, снова поднимает и снова опускает.
– Удачи против гриверов!
– вдруг произносит он.
– Но как же… - начинаю я, чья-то рука не дает мне сказать “Келли”.
– Хорошо… - соглашается Томас.
– Идем!
Но мы стоим. Томас, наверное, надеется, что он передумает.
– Давай!
– Минхо тянет меня за руку.
– Томас!
Томас, Минхо и Тереза бегут впереди, а мы следуем за ними. Они единственные, кто знает дорогу. У меня с физкультурой всегда все было в порядке, и поэтому я держусь по середине, но чем дольше и быстрее я бегу, тем сильнее становится головокружение. Тут что-то не то. Я потихоньку сбавляю темп, но мне становится все хуже. Я должна остановиться. Нет! Только не сейчас! Мне становиться совсем плохо. Я жмурюсь, тру глаза, но, открыв их, понимаю, что совсем плохо вижу. Голова становиться тяжелой. Я опираюсь рукой на стену, чтобы не упасть. Напрягаю свое зрение и понимаю, что их нет. Медленно сползаю по стене. Наверное, так и должно быть. Это будет плата за то, что я натворила. Я провожу рукой под носом и даже не смотря на то, что я теперь совсем плохо вижу, у меня хватает мозгов понять что алое пятно - моя рука, а алой она стала из-за крови. Ужасный звон в ушах не дает больше сидеть. Я ложусь на холодную, сырую землю и закрываю глаза. Для тебя все кончено, Франциска…
========== Глава 25. ==========
POVТауни.
С непривычки бегать так, я быстро устаю. С дыханием уже не лады, а бежать мы только начали. Ева и та справляется лучше меня. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть как там Фран, ведь ей, с её болезнью, бегать вообще запрещено. И в какое же удивление я прихожу, когда не вижу её в конце толпы. Наверное, бежит впереди со своим бегущим человеком. Надо предупредить её, чтобы не сильно напрягалась, а то кто знает, какие могут быть последствия. Я, конечно, знаю, что она не маленькая и еще получше меня во всем этом разбирается, но всё же напомнить стоит.