Большие перемены

Веснина Елена

— Не знаю. Какой-то молодой человек принес. Сказал, что вы с ним договаривались.

— Да? Ну давай, — Лева поднялся из-за стола.

— А вдруг там что-то опасное? Бомба, например…

— Бдительность проявляешь? — ухмыльнулся Лева. — Это хорошо. Ты на всякий случай из ресторана выйди — вдруг действительно рванет. А я займусь разминированием.

Официант с недоверием уставился на Леву, не понимая, шутит тот или нет. Потом он тихо вышел. А Лева открыл сумку и проверил ее содержимое. В ней лежала смена одежды,

пачка денег, перевязанная резинкой, и паспорт. Лева достал паспорт и открыл его. На первой странице красовалась фотография смотрителя.

— Ну вот, господин смотритель, был ты всю жизнь Михаилом Макарычем Родем, а теперь станешь Вячеславом Борисовичем Федоровым, — сказал Лева, рассматривая паспорт. — Повезло тебе, Макарыч, с новым паспортом: восемь лет скинул, как и не было, к тому же стал холостым, бездетным и несудимым. Так что теперь можно жить и радоваться.

Лева положил паспорт и вещи обратно в сумку и поставил ее под стол.

А в это время Михаил Макарович Родь вышел из милицейской машины, которая остановилась у маяка. Из другой машины вышли понятые, оператор с камерой и милиционеры.

Охранник открыл одно кольцо наручников смотрителя и защелкнул его на своей руке.

— Так оно надежнее будет, — сказал охранник. Смотритель только пренебрежительно хмыкнул.

— Родь, я тебя еще раз предупреждаю: смотри, без глупостей! — сурово потребовал следователь.

— Ну что вы, гражданин начальник! Я человек с понятиями, — спокойно отозвался смотритель, посмотрев на наручники.

— Вот-вот, и я о том же, — кивнул головой следователь и дал команду милиционерам: — При малейшем подозрении на провокацию со стороны подследственного открывайте огонь на поражение!

— Да брось ты, Буряк. Куда я от тебя денусь — с таким-то камнем на шее, — угрюмо буркнул смотритель, показывая глазами на охранника, к которому был прикован.

— Вот и правильно, — согласился следователь. — Ну все, пошли.

И все двинулись ко входу в маяк.

* * *

Костя нервничал и был ни в чем не уверен: ни в себе, ни в машине, ни в обстоятельствах, которые могли сложиться. Он сидел за рулем отцовской машины и думал о том, что ему нужны деньги, и надо довести дело до конца, чтобы решить материальные вопросы.

Неприятности, которых он так боялся, не заставили себя долго ждать. По дороге его остановил гаишник. Костя притормозил и остановился рядом с машиной дорожно-патрульной службы.

Гаишник не спеша подошел к машине и потребовал документы. Костя взял себя в руки и, улыбаясь, протянул права. Гаишник изучил документы и молча вернул их Косте.

— Все нормально, можно ехать? — спросил Костя с надеждой.

— Можно, только в обратную сторону, — гаишник жезлом показал, куда надо ехать.

— В смысле? — не понял Костя.

— Здесь дорога перекрыта. Так что давайте в объезд.

— Командир,

будь человеком. У меня дело срочное. В объезд я не успею! — стал упрашивать гаишника Костя.

— Ну а я что сделаю? У меня приказ, — пожал плечами гаишник. — Не имею права никого пропускать. Здесь какая-то операция проводится.

— Слушай, может, договоримся, а?.. — со значением произнес Костя.

— Ты это на что сейчас намекаешь? — грозно переспросил гаишник.

— Нет, нет, ни на что. Так, сболтнул. Нельзя так нельзя. До свидания, — Костя срочно ретировался.

Он отъехал подальше от поста ГАИ и достал мобилку. Все снова шло не так, как планировалось.

— Вот черт! Какое свинство! — тихо выругался Костя и стал звонить Леве.

Лева уже выходил из ресторана и столкнулся с официантом, принесшим сумку.

— Богдан, я по делам, — на ходу сказал Лева. — Кто будет спрашивать — говори, что сегодня меня не будет. Пусть завтра приходят.

— Лев Давидович, а… с бомбой все в порядке? — спросил официант.

— Не дрейфь, Даня, — заулыбался Лева. — Бомба обезврежена. Посетителям ресторана ничего не угрожает.

— Ну, значит, и нам с вами бояться нечего!

— Особенно мне… — сказал задумчиво Лева.

Он уже взялся за ручку двери, но тут зазвонил мобильник.

— Лева, у нас проблемы, — сообщил Костя. — Дорогу к маяку перекрыли, нужно ехать в обход. Говорят, это из-за спецоперации. Я теперь наверняка опоздаю, хоть ты поторопись!

— Хорошо, потороплюсь, — пообещал Лева упавшим голосом. — Да-да, встречаемся в условленном месте.

Но Лева никуда не поехал. Он вернулся к себе в кабинет, достал бутылку коньяка и налил рюмочку. Нервы его сдали, и он решил найти опору там, где ее всегда пытаются найти в трудную минуту слабые люди.

После нескольких рюмок нервная дрожь ушла, и Лева спокойно взял телефон, когда заиграла знакомая мелодия.

— Лева, ну ты где? Время вышло! Я и то уже на месте, хоть говорил, что опоздаю. А тебя где носит? — орал в трубку Костя.

— А нигде меня не носит, — пьяным голосом ответил Лева. — Я как сидел в ресторане, так и сижу.

— Ты рехнулся? — тихо спросил Костя.

— Не-а, наоборот. Я наконец-то осознал, как плохо все это может для нас закончиться. Это подстава, я выхожу из игры, — сообщил Лева.

— Лева, не шути так. Ты меня в это втравил, а теперь — в кусты? Не выйдет! Немедленно приезжай!

— Извини, братан. Но я не шучу. Я — пас, — решительно сказал Лева.

— А обо мне ты подумал? Мне-то что делать? — спросил Костя.

— Не знаю. Сам решай, ты уже большой мальчик, — после этой фразы Лева отключил телефон, положил его на стол и выпил очередную рюмочку коньяку. Трусость часто спасает людям жизнь и уводит от неприятностей. Лева понимал, что он трусоват, и ценил в себе это, безусловно, полезное качество.