Большие Песцовые радости

Видум Инди

— Ага, — сказала Ольга.

И это «ага» прозвучало как объявление княжеской войны. Почему княжеской? Потому что мы, Песцовы-Шелагины, — практически княжеский род, только линия Олега — без права наследования княжества. Но это такие мелочи…

Так что спать я ложился, совершенно успокоенный по поводу оранжереи. И еще с одобрением от Песца, который сказал, что искусство манипулирования людьми у меня только проклюнулось, но растет в правильном направлении. И вообще, правитель должен решать проблемы чужими руками таким

образом, чтобы сам он оставался белым и пушистым, совсем как мой симбионт.

Утром, разумеется, мне никто с отчетом не позвонил, но я был уверен, что военные действия начнутся уже за завтраком, потому единственное, за что я переживал — это за Глюка, которому пришлось остаться одному в доме.

К обеду я вернулся, успел пообедать и покормить щенка до приезда Соколова, который принес-таки мне клятву в полном соответствии с образцом, предоставленным Грековым, хотя я его сразу предупредил, что с официальной регистрацией может быть задержка из-за того, что мой опекун в Дальграде.

— Мы с Олегом Васильевичем всё обговорили, — ответил он. — Ни вы, ни он не производите впечатление легкомысленных людей. Мое решение тоже неизменно.

Так что клятву он дал, получил флакон покрытия для артефактов и мое обещание отправлять артефакты на производство только им. Вспомнив про идею Ольги, артефакт с ограниченной иллюзией, я сразу решил выяснить, не знает ли Владимир Николаевич, насколько законно будет производство такого артефакта.

— Узнавать надо, — задумчиво прищурился он. — Насколько сильно будет изменяться внешность?

— Человек останется узнаваемым, но мелкие дефекты камуфлируются. Артефакт небольшой. — Я показал тот, что был у Глюка на ошейнике. — Больше этого, но ненамного. Легко управляемый и заряжаемый.

— Лучше бы сделать побольше, — неожиданно сказал Соколов.

— Зачем? — удивился я.

— Судя по размерам, технология отличается от принятой сейчас, — пояснил он. — Замаскируете. Это раз. Избежите проблем с правоохранительными органами по поводу слишком хорошо маскируемого артефакта, изменяющего внешность. Это два. Хотя второе может быть для вас некритично.

— Большой размер будет неудобен пользователю, — заметил я. — Артефакт же придется носить при себе.

— Сделайте его хотя бы размером с пудреницу.

— Я пока не знаю, какого он размера будет, потому что придется же встраивать блок, отвечающий за визуализацию настройки. Я не уверен, что смогу сделать его достаточно компактным, чтобы уместить в ту же пудреницу. И по форме пока больше вопросов, чем ответов.

— А наработки я могу посмотреть? — вкрадчиво спросил он.

— Пока нет. Когда дело дойдет до работающего прототипа, тогда — да. По артефакту для кормления уже почти все согласовано, кроме внешнего оформления и оформления юридического. Я могу его вам выдать для испытания.

— Разумеется, — расцвел он. — Сделаем в лучшем виде.

Не

успел я ему выдать артефакт и проводить до выхода, как раздался звонок от Беспаловой. Я ей свой номер не давал, поэтому после короткого приветствия даже не успел понять с кем говорю, пока она не начала возмущаться поведением Ольги.

— Илья, представляешь, эта хамка запретила мне совать нос в оранжерею. Так и сказала «совать нос», — трагически ломающимся голосом вещала Беспалова. — А как я могу туда не совать нос, когда там что-то сдохло и этот запах по системе вентиляции распространяется по всему дому. Жить там стало совершенно невозможно.

— Странно, — делано удивился я. — Никто кроме вас не жаловался на запах из системы вентиляции. Неужели она сломалась? Возможно, сломалась только у вас? Тогда вам срочно нужно переселяться в гостиницу, потому что у меня нет больше меблированных гостевых комнат.

А что? Вдруг прокатит?

— Ах нет, Илья, не сломалась. Но из оранжереи сильно воняет. Это нужно немедленно убрать.

— В оранжерее стоит система фильтров, в дом запах не должен идти. А то, что воняет, — нужный мне алхимический ингредиент. Вы не переживайте, он пахнуть будет всего недели две.

А потом зацветет новый, если Беспалова продолжит свою экспансию в моем доме.

— Там не пахнет, там воняет. А эта Ольга говорит, что ее все устраивает. Как эта вонь может кого-то устраивать? У нее наверняка атрофировалась способность различать запахи. Говорят, у алхимиков такое частенько бывает. И вообще, твой дядя мог бы выбрать невесту поприличнее, без дефектов, присущих алхимикам.

— То есть алхимик в качестве зятя вас тоже не устраивает? — не удержался я. — Предлагаете расторгнуть помолвку по взаимному согласию?

Она аж замолчала. Я прям чувствовал, как в ее голове вращаются шестеренки в поисках правильного ответа на мой наезд.

— Илья, что ты такое говоришь? — наконец отмерла она. — Ты наверняка используешь все необходимые техники безопасности, которыми эта Ольга злостно пренебрегала. И воспитание у нее тоже хромает. Твой дядя — такой воспитанный человек, ему же неловко будет перед знакомыми за такую жену. Это сейчас он ослеплен чувствами, но чувства остывают и человек уже видит трезвыми глазами ту, на ком он женился.

От вопроса: «Это вы сейчас про своего мужа, Калерия Кирилловна?» я удержался, моё молчание было принято за знак поддержки, и Беспалова продолжила:

— Илья, мы с тобой должны открыть глаза Олегу на его невесту, пока не стало слишком поздно.

— Мне Ольга показалась красивой и хорошо воспитанной. Прекрасная пара дяде.

— Она хорошо притворяется. Но стоит ей женить на себе несчастного Олега, как все изменится.

Говорила она со знанием дела, я даже посочувствовал ее покойному мужу. Хотя чего ему теперь сочувствовать? Для него все страшное позади.