Большие следы
Шрифт:
Мы представились, и Эйб спросил:
— Вы совершаете разведывательные полеты?
— Верно. Я и Билл Мэддокс. Летаем по очереди, наблюдаем за северной границей.
— И докладываете обо всех не предусмотренных властями передвижениях?
— Обо всем: племенах, животных, состоянии колодцев. Это, разумеется, закрытые сведения. Вы сюда за материалом или за снимками?
— Сейчас я ищу Кэрби-Смита.
— Тогда вам не повезло, его тут нет.
— Но это его машины?
— Сам он уехал сегодня утром. Грузовики последуют за ним по его сигналу.
— Вы сегодня утром летали
Мерфи замялся и пытливо посмотрел на нас.
— Вы, говорите, с телевидения? Прежде сюда телевизионщики не приезжали, так что вы, наверное, были на конференции по диким животным. Один старожил, Корнелиус ван Делден, я слышал, прорвался на конференцию. Может, расскажете подробнее?
Эйб коротко поведал ему, что там произошло.
— Теперь он скрылся, угнав армейский «лендровер», — Мерфи помолчал. — Кто же вас интересует, Кэрби-Смит или ван Делден?
— Слоны, — ответил Эйб, и ирландец расхохотался.
— Разумеется. Их вы тоже найдете. Но вы приехали за материалом, а это значит, что вам нужен ван Делден. Я уже давно летаю над бушем. Сафари, нефтеразведчики, правительственные чиновники, кого только я не встречал. Теперь их тут почти не осталось. Я имею в виду белых людей.
— Так вы знаете ван Делдена? Мерфи кивнул.
— Еще бы не знать этого старого черта. Я-то и вез его из Марсабита на юг после истории с Эндерби. Вы об этом слышали?
— Ближе к делу, — сказал Эйб. — Вы видели «лендровер», так?
Мерфи улыбнулся.
— Да, я заметил какой-то «лендровер».
— На проселке, что ведет к Баринго?
— Может, и там. Вчера Билл возил Алекса взглянуть на ущелье Южного Хорра. Поэтому сегодня я летал на запад, вдоль границы Сугуты.
— Там вы его и видели?
— Точно.
Вечер застал нас уже далеко от усадьбы Самбуру, и на ночь мы стали лагерем у подножия Лолокве — огромной лысой горы, возвышавшейся над равниной к северу от развилки на Маралал и похожей на сахарную голову. Под ее голыми, красными от закатного солнца склонами мы поставили палатку; Каранджа показал нам, как соединять трубки каркаса с холстиной, а водитель тем временем начал собирать дрова. Скворцы с назойливым любопытством разглядывали нас, их оперение матово поблескивало в косых лучах света. Стайки ткачиков шумно покидали свои гнезда и вновь стремительно возвращались в них. Гнезда гроздьями висели среди шипов колючего кустарника подобно маленьким кокосовым орехам.
Когда мы приготовили себе постели под гнилой холстиной, костер уже шумел вовсю, а чай сварился. Сумерки были короткие, тьма навалилась быстро. Лолокве стояла черной глыбой на фоне звезд, тишину нарушало только потрескивание пылающего костра. Все вдруг замерло, смолкло птичье пение.
— Вот О чем я все время мечтал, — прошептал в темноте Эйб. — Тебя не волнует, что ты вот так стоишь лагерем посреди Африки?
— Нет, — ответил я. Но какая-то струнка во мне натянулась, я познал доселе неведомые мне ощущения: слух мой обострился, глаза привыкли к окружающей костер темноте.
С горы дул слабый ветерок, и Каранджа потянул носом воздух. Его черное лицо блестело в мрачных отсветах
— Я думаю, идет дождь сегодня. Берегитесь скорпионов, — добавил он. — Скорпионы очень плохие.
— А змеи? — спросил я. Он заулыбался.
— Змеи очень плохие тоже. Но скорпионы здесь более плохие, чем змеи.
На ужин была тушенка с кукурузной мукой. Пока мы ели, сидя на корточках вокруг костра, я рассказал Эйбу о книге Петера ван Делдена и о том, почему так стремился попасть к озеру Рудольф.
— Похоже, наши цели не совпадают, — сказал он. — Ты хочешь практической выгоды — подтвердить археологическое открытие и запечатлеть его на пленке. Я же хочу просто-напросто проникнуться Африкой и посмотреть, как слоны решают проблему выживания во враждебном им мире людей. — Он закурил. — Но что касается завтрашнего дня, то тут у нас одни планы, верно? Мы поедем взглянуть на тот «лендровер».
— Да, наверное, — я произнес это в задумчивости, продолжая размышлять об озере Рудольф. У меня появилась возможность попасть туда, и я не хотел, чтобы меня утащили в сторону. — Правда, пилот не сказал, что машина была брошена.
— Он никого не заметил, хотя прошел над ней на бреющем полете.
— Это еще не значит, что между машиной и ван Делденом есть связь.
— Тем больше у нас причин посмотреть на «лендровер».
— А если мы не найдем ван Делдена?
— Тогда у нас остается Кэрби-Смит на Южном Хорре. Наш поход — это путешествие в прошлое, друг мой, и если в конце его я погибну, то погибну как человек, который что-то понял…
— Ради бога! — перебил я его. — Не погибнешь ты.
— Разумеется, нет. Но если вдруг… — Он покачал головой и резко поднялся. — Извини, я слишком много болтаю. Пошел-ка я спать.
Я еще посидел у костра, слушая тишину, потом залег под навес, но не смог уснуть и стал смотреть на громаду Лолокве.
Среди ночи пошел дождь, и я вспомнил рассказы о львах, которые любят укрываться от дождя в палатках сафари, и подобрал ноги, настороженно ловя малейшие шорохи на фоне шума дождя.
Проснулся я с рассветом. Пели птицы. Выглянув из-под рваного холста, я увидел крошечную белоснежную птаху, которая сидела на черном шипе, а в далеком небе, словно крест, парил орел. Дождь кончился, небо прояснилось, и в сером свете бурые тона пустыни посвежели. По мере того как вставало солнце, голые крутые стены Лолокве становились багрово-красными. Водитель подкладывал в огонь сучья, раздувая головешки. Появился Эйб, который шел между колючими деревьями и казался жилистым и крепким в своей одежде защитного цвета. Он склонил голову, разглядывая землю. Я окликнул его, и Эйб сказал:
— Лентяй, самую красоту проспал!
Выпив чаю, мы тут же сняли лагерь, а к половине девятого миновали поворот на Вамбу и, выехав на дорогу, ведущую в Маралал, направились к горам. Дорога была грунтовая, местами мы застревали, а вскоре оказались в густом буше. Горы нависали над нами, а чуть погодя мы встретили и первый помет слонов. Здесь уже была дикая страна. Чуть не доезжая озера Кисима, мы увидели примыкающий к дороге проселок, и Эйб велел водителю свернуть на него.
— Это не есть дорога на Маралал, — сказал Каранджа.