Большие следы
Шрифт:
Кэрби-Смит склонился, изучая землю, потом выпрямился и погасил фонарик.
— Искать пулю на гравии — безнадежное дело. Думаю, это был трейсер из старого «ли энфилда» (Английская винтовка образца 1917 года, приспособленная для стрельбы трассирующими пулями (Прим. пер.).).
После того как тела были преданы земле, Кэрби-Смит отвез нас обратно в лагерь. Этой ночью напряженность здесь ощущалась почти физически. Думаю, Кэрби-Смит велел своему водителю не болтать, но разве можно
Вернулся патруль. Они обнаружили следы людей вперемешку с отпечатками копыт носорога и остатки лагеря, который, по мнению опытных следопытов, был обитаем еще прошлой ночью. После этого все африканцы в нашем лагере уверились в том, что носорога хитроумно науськали на одну из палаток, равно как и в том, что кто-то (вернее всего, браконьеры, которые охотились за бивнями и были заинтересованы в срыве официального отстрела) поджег грузовик. Все это мы услышали от Каранджи.
— Много лет назад, когда я впервые работал с Тембо, а он — егерь этого района, мы ловим очень плохого браконьера, который прячется в секретной норе в скалах на Маре, — закончил он.
— Вы думаете, теперь и сам ван Делден затаился там? — спросил его Эйб.
— Может быть. — Каранджа замялся. — А может, он где-то еще теперь. Но это есть хорошее место прятаться. Когда мы пленяем того браконьера, если бы с нами нет информатора говорить, где это место, мы никогда не находим его. Есть только два пути подхода.
— А что будет утром? — спросил Эйб. — Патруль снова поедет на поиски?
Каранджа кивнул.
— Они отбывают на рассвете.
— В какую сторону?
— Вверх на Мару.
— Итак, вы им все рассказали.
Каранджа помолчал, потом медленно кивнул.
— Что я могу сделать? Если я не сотрудничаю… — Он беспомощно развел руками. — Зачем он это сделал? Это безумно — убивать людей потому, что они стреляют слонов.
— Значит, вы уверены, что это был ван Делден?
— А кто еще? Кто, кроме Тембо, сделает такую сумасшедшую вещь? Если теперь его заберет армия… Может быть, вы едете с патрулем, мистер Тейт?
— Вы не хотите, чтобы его смерть легла на вашу совесть, так?
Каранджа неохотно кивнул.
— Если бы вы были с патрулем, мистер Финкель, репортер, представляющий Си-би-эс, тогда, я думаю, они будут более осторожны.
Эйб глубоко задумался, наконец он принял решение.
— У меня есть идея. — Он поднялся и потянул за собой Каранджу. — Пойдемте прогуляемся и посмотрим, где сегодня ночью стоят караульные. Ты, Колин, оставайся здесь, я потом расскажу, что придумал.
Уголком глаза я заметил какое-то движение, потом рядом со мной села Мери.
— Что думает Эйб Финкель? Кто это сделал?
Мне было жаль ее. Она знала, что сделать это мог только один человек. У меня не было для нее никакого ответа, кроме молчания.
— Ты считаешь, что я
— Что теперь говорить? Ты здесь, и все.
— Ты ничего не понимаешь?
— Нет, не понимаю, — ответил я. — Будь ты с отцом…
— Он мне не отец.
Потрясенный, я уставился на нее.
— Но там, в усадьбе…
— Он дал мне имя и вырастил меня, но он мне не отец. Ты должен был догадаться. Мой отец — Алекс. Теперь понятно? Я не знаю, как мне быть в таком положении. Мне нужна помощь. Я думала, что стоит им поспорить всласть на конференции и конфликт будет исчерпан. Я ошиблась. Они как две стороны одной монеты, оба одержимы сознанием собственной правоты… Но того, что случилось сегодня, ничем не оправдать. Ты должен как-то положить этому конец.
— Я?!
— Ты и этот американец. Вы единственные люди, способные их разнять.
Я молчал, не зная, что сказать. И тут из темноты вышли Эйб и Каранджа.
— Часовые начеку, — сообщил Эйб. — Нас дважды окликали. Вероятно, вы могли бы нам помочь, Мери. Если пожелаете, конечно.
— Да.
Они быстро обговорили детали. Сразу же после полуночи Мери приблизится к часовому, пожалуется на расстройство желудка и уйдет в буш. Она пробудет там достаточно долго, чтобы часовые забеспокоились, потом закричит и бросится бежать. После вчерашнего нападения носорога этого будет довольно, чтобы мгновенно взбаламутить весь лагерь.
— Ну, — спросил меня Эйб после ухода Мери, — что ты намерен делать — идти с нами или остаться и снимать завтрашний отстрел?
Я посмотрел на Каранджу, который сидел, скрестив ноги и сжав ладонями колени. Я не понимал, почему этот человек готов рискнуть своей карьерой и жизнью. Когда я спросил его об этом, он просто ответил:
— Я должен. — И добавил: — Много лет, и я почти забываю, как я люблю этого человека.
А что движет Эйбом? Что заставляет его так рисковать ради едва знакомого человека?
— Почему ты это делаешь? — спросил я, и он улыбнулся своей слабой улыбкой, которая всегда так злила меня.
— Я не желаю быть с охотниками. Я на стороне слонов, ясно?
— Не надо было ему убивать этих людей, — сказал я.
— Не надо? А как еще он мог остановить резню? Как еще спасти слонов от истребления?
— Ему достаточно было направить вожака в другую сторону.
— Это сегодня. А что будет завтра, послезавтра, потом? Поблизости стоят рефрижераторы, где-то пустует холодильный комбинат. Один человек против целой шайки профессиональных охотников, которых поддерживает армия. Словом, я иду. Здесь мне делать нечего: Кэрби-Смит не в состоянии дать мне то, что я ищу тут, в Африке. А ван Делден, я думаю, сможет. — Эйб поднялся на ноги. — Со мной ты или нет — решай сам.