Большое приключение. Пепел
Шрифт:
Бог желтокожих не внушал ни страха, ни восхищения, ни желания пасть ниц. Даже с виду он был слаб, скучен, а это малохольное лицо вряд ли заставило бы врагов отступить в страхе перед возможным гневом. Нет, это явно не бог тринадцати королевств.
— Смотрю ты уже проснулся, — произнес старик и остальные желтокожие словно ожили.
Они вытянули перед собой левые ладони так, чтобы те ребром касались подбородка, а мизинцем смотрели в сторону статуи. Поклонившись своему богу — задохлику, бритые поднялись на ноги и разве что не синхронно повернулись к ошеломленному парню.
— Где я? — спросил Эш.
— Хороший
Волшебник промолчал, не понимая, о чем говорит этот бородатый древний дед, который того гляди развалиться от слишком тяжелого взгляда или резкого порыва ветра.
— Что ж, полагаю, ты все же спрашиваешь о более приземленных вещах, — и пусть голос старца оставался бесцветным, но в нем слышалось некое пренебрежение или даже жалость. — Эш, ты находишься в монастыре Шао, на горе Мок — Пу.
Генерал напрягся, пытаясь вспомнить все уроки географии, но так и не нашел в недрах памяти упоминание об этом месте.
— Я пленник? — юноша решил задать самый важный для себя вопрос.
— Все мы в каком-то смысле пленники. И не важно кто лишает нас свободы — собственные страсти или вражеский меч.
Признаться, волшебника начинал раздражать этот пустопорожний разговор.
— Я могу идти?
Старик лишь легонько кивнул и Эш, развернувшись, отправился обратно к огромным дверям, ведущим во двор. Там все еще на шестах стояли дети. Магику сперва казалось, что они мучаются в этих странных позах, но лица послушников сохраняло спокойствие и безмятежность.
Генерал переступил порог и не смог сдержать изумленного вздоха. С площадки открывался воистину захватывающий вид на бесконечные горные пики, окутанные густыми, пушистыми облаками, среди которых танцевали блестящие, сверкающие в зенитном солнце снежники.
Огромный, бесконечный край, несмотря на всю суровость, оказался столь же безмятежным, как и шестилетний мальчик, закинувший правую ногу за голову, сохраняя баланс, стоя лишь на большом пальце левой ноги. Нечто невозможное перемешалось с чем-то изумительным, породив прекрасную долину.
Эш вбирал в себя спокойствие этих забытых богами и людьми земель. Казалось само время замедлило свой бег, стремясь сохранять сей край в его первозданном виде. На многие мили вокруг не было ни людей, ни зверей, и лишь редкие птицы кружили в вышине, разглядывая монастырь и спеша рассказать о нем иным небесным странникам. Впервые в жизни волшебник задумался о таком немыслимом для себя явлении, как "завтра".
Он смотрел в свое прошлое, не находя там ничего, что манило бы и звало вернутся обратно. Бездомный магик не сомневался в том, что Газранган сделает все, чтобы найти последнего человека, видевшего драконью эссенцию и даже если короля удастся убедить в невиновности, то это не принесет какой-либо пользы. Да, Эш был невиновен, но невинным его уже не назвать.
Стоит магику вернуться и восстановить свою честь, как его тут же отправят в очередной поход. Нет, Эш больше не хотел слышать крики умирающих, не хотел прятаться в тени от пожаров и подолгу отмывать руки, покрытые коркой засохшей крови. Но, в таком случае, куда идти человеку, у которого нет
Волшебник повернулся к старцу и тот кивнул, произнося:
— Да. Ты можешь остаться здесь.
Эш улыбнулся и снова повернулся к бескрайнему лабиринту из горных пиков. Здесь уставшее время будто застыло, стремясь перевести дыхание и немного отдохнуть. Волшебник хотел, наконец, обрести то, что люди называют "покоем". Видят боги, никто этого не заслужил больше, чем бывший генерал Седьмого "Смрадного" Легиона.
3й день месяца Краг, 322й год, равнина
Эш отогнал воспоминания, с удивлениям обнаруживая что на травяное море уже опустился вечер, обещая скорый приход ночи, во главе с царевной Миристаль. "Пни" все так же ехали по плохонькой дороге и Тулепс, сидевший на козлах, то и дело цедил сквозь зубы проклятья, когда телега в очередной раз бухала на кочках и колдобинах. У волшебника это вызывало легкую улыбку.
В своих странствиях магик видел такие места, в которых даже подобная дорога показалось бы даром богов, а то и вовсе провидением самой вселенной. Так или иначе, что-то смущало обладателя пепельных волос и разноцветных глаз. Куда бы отряд ни шел, их всегда ждала некая опасность, в которой, если покопаться, всегда обнаруживалось второе дно, доступное лишь взгляду цветочника.
Сейчас же все складывалось иначе. Равнина не встретила тернитов ни своими известными на весь континент разбойниками, ни каким-нибудь блуждающим монстром или иной тварью, охочей до горячей крови и плоти. Хотя, возможно, отсутствие опасности вызывало беспокойство только благодаря разыгравшейся паранойи, но все же Эш нервничал.
— Впереди розовые огни! — крикнул Лари, убирая от лица новенькую подзорную трубу.
— Аквелы, — хором произнесли приключенцы.
Каждый путешественник знал, что увидев вдали розовые огни факелов, он вскоре встретит народ балагана. Бродячие артисты считали этот цвет символом покровительствующей им богини и всегда зажигали волшебные факелы. Хотя, что-то подсказывало магику, что таким образом известные на весь материк воры и мошенники привлекали уставших путников, ищущих место для ночлега. Те слетались к Аквелам словно мотыльки к смертельному для них пламени.
— Свернем? — предложил Мервин.
Мери немного подумала и решила, что проще будет переночевать с Аквелами, чем сворачивать с дороги рискуя нарваться на бродячих тварей или бандитов.
— Нет, — покачала головой Березка. — Держимся курса.
— Ура! — радостно воскликнул Эш. — Мы едем пировать с Аквелами!
— С чего ты взял, что они пируют? — поинтересовалась Алиса, старательно вплетавшая в косу полевые цветы.
Волшебник широко улыбнулся, а потом назидательно вздернул указательный палец и менторским тоном произнес:
— Настоящий балаганец пирует каждый вечер, потому как кто знает, удастся ли ему на следующий день украсть достаточно, чтобы пить не воду, а вино.
Командир отряда поперхнулась и с подозрением глянула в сторону обоза.
— Меткий, — строго сказала фехтовальщица. — Будешь следить за хабаром.
— А почему сразу Меткий?! — возмутился лучник, рассчитывающий хорошенько отдохнуть.
— Потому что этим, — Мери кивнула в сторону Эша и Мочалки, жадно пожирающих глазами тюки с продовольствием. — Веры особой нет.