Большое Путешествие Канон

Емельянов Александр Валерьевич

Я много думала над вашими словами: о том, что "любую болезнь можно победить". Вы ведь имели в виду, что нет ничего невозможного да?

– Что - то вроде этого. Итак, что же вы решили?

– Я снова хочу быть врачом! Но я давно оставила практику и не знаю смогу ли снова лечить. Мои знания уже поблекли. И даже, если я освежу их, то все равно не смогу уже достигнуть прежнего уровня также быстро.

– И, что же вы хотите от меня?

– Помогите мне снова стать врачом. Вы ведь можете? Я знаю.

– И что же вы знаете уважаемая Канаэ?

Канаэ.

Я вздрогнула. Признаться

честно испугалась до жути. От этого непонятного балагура вдруг повеяло такой запредельной жутью. Это даже не описать. Если выражаться просто, то мне показалось что из океана огня, окружившего меня со всех сторон, вдруг приближается тьма и поглощает все вместе со мной, а я не могу даже закричать, постепенно растворяясь в Бездне. Это конец. Окончательный конец всего. Не будет ничего: ни посмертия, ни перерождения, ничего. Я просто растворюсь в этой мгле, став еще одной ее частичкой. Но... что это? Какой - то изумрудный свет. В попытке ухватиться хоть за соломинку я отчаянно устремляюсь к нему и чувствую что - то родное, теплое. Мама? Мама! Но как? Ты же... или я тоже. Женщина, напротив меня улыбаясь, качает головой. Нет, милая твое время еще не пришло. Будь такой же сильной, как и раньше. Иди вперед к своей мечте. Беги, карабкайся, ползи, сражайся изо всех сил. Помни я всегда в твоем сердце. Я вздохнула полной грудью и ... очнулась.

– Что это было?

– Перерождение. Она признала вас и дала вам новую жизнь.

– Кто она?

– Смерть.

Он сказал это так буднично, как будто говорит о старой знакомой, хотя кто его знает.

– Посмотрите на свою грудь.

– Что... грудь?

– Посмотрите.

Я взглянула и увидела изумрудную змею обвивающую чашу, а над ней ухмыляющаяся пылающая ехидна.

– Что это?

– Это ответ на ваше желание.

– Мое желание?

– Именно, вы хотели снова спасать жизни. Но нельзя спасти жизнь, не помня и не зная того, что любая жизнь идет рядом со смертью. Змея символ целительства. Она обозначает ваш путь, ехидна означает инициацию смерть и воскерешение.

– Но почему изумруд?

– Цвет смерти. Символизм.

– А как вторая тату?

– А вот это уже интересно. Похоже, вы заинтересовали аж две силы.

– И что же это за вторая сила?

– А вы подумайте?

Вы хотите сказать это ад?

Кх... конечно нет, он тут не причем.

– Но огонь...

Огонь не символ ада. К тому же это не просто огонь, а бессмертное пламя - олицетворение хаоса. Не знаю, уж чем вы его заинтересовали, но факт остается фактом, вас отметил именно он.

– Хм ... непонятно что лучше.

– О, поверьте для вас, выделил я, это лучше в любом случае. Ад так просто не отпустил бы вас.

Я сочла за лучшее промолчать. О сделках с демонами известно достаточно, чтобы понимать это.

– И что же дальше?

– Что, дальше? Живите и лечите. Хотите подробностей, тогда лучше обратится к госпоже.

– Вы имеете в виду госпожу Канон?

– Ее, родимую.

Думаю, вам стоит обратиться к ней.

– Но...

Пойдемте, я вас провожу. Мы прошли к двери, за которой была комната Канон. Для порядку стукнув, я толкнул дверь и вошел. Оу, конфуз вышел, м...да.

У тебя пять секунд,

чтобы все объяснить. Глаза богини налились багровым светом, в руке появился кнут, рассыпая вокруг искры.

Успокойся Канон, я по делу. Да и закрываться надо. Увидев медленно поднимающийся кнут, я зачастил. Канаэ нужна твоя помощь. Это было срочно, поэтому я так внезапно.

– И что же это за срочное дело такое, что не могло подождать десять минут.

Видя, что буря начала затихать я продолжил, закрепляя успех. Видишь ли, это проще показать. Кинув взгляд на Канаэ, я сказал: покажи ей тату.

Канон.

Стук в дверь застал меня как раз, когда я вышла из душа. Оказывается, окромя источников и бань некоторые комнаты были оборудованы даже такой роскошью.

Я не успела ничего сказать, как в комнату тут же ввалился Нид с какой - то девкой. Девка, похоже единственная кто смутился.

– У тебя пять секунд, чтобы все объяснить! По правой руке спустился огненный кнут, рассыпая искры на дорогой ковер.

Тот зачастил что - то объясняя, но его слова просто проходили мимо моих ушей. Но тут вдруг я услышала имя Канаэ. Меня сразу немного отпустило.

– Канаэ? А что с ней?

– О! С ней без сомнения все в порядке, кроме того что она пропустила лет десять своей жизни.

– В смысле?
– не поняла я.

Канаэ - лекарь. Причем очень и очень талантливый.

Я нахмурилась. Но причем здесь я.

– Хм... думаю, я неправильно выразился. Она была отличным лекарем лет десять назад.

– Твоя способность открытия памяти, а боги нынче так забывчивы...

– Кхм... кхм я невольно покраснела. Д...да хорошо.

Что же пора приступать. Канаэ подойди ко мне. Простерев руки над ее головой, я открыла поток своей силы, направив его на искру девушки, стараясь вновь раздуть то пламя, которым она когда - то пылала.

Канаэ.

Невероятная сила охватила все мое существо. И еще глаза, нет не так Глаза - изумрудно - зеленого цвета. Казалось, они проникают в самую душу, выворачивают наизнанку все воспоминания, все чувства, все переживания. Жизнь начала проносится перед глазами: первое услышанное слово, улыбка мамы, отца, первая любовь, первая сердечная боль. Казалось, этому нет конца, но вдруг все успокоилось, и я оказалась в незнакомой комнате. Я тут не одна. Какая - то женщина сидит в кресле у стены. Лица не разглядеть, но есть в ней что - то знакомое. Я подошла ближе...

– Канон?! Это вы?

– Да милая. И в тоже время нет. То, что ты видишь - это тень, отражение в твоих воспоминаниях. То как ты запомнила меня, некий идеализированный образ. Сейчас я общаюсь через него. Послушай меня внимательно. Сейчас ты находишься в лабиринте своих воспоминаний. Пройдя его от начала до конца, ты сможешь обрести полный контроль над любыми воспоминаниями. Если же ты не найдешь выхода отсюда - то навсегда останешься в ловушке собственного разума. Тебе придется постараться девочка. Я буду контролировать, и помогать тебе отсюда по мере твоего движения. К сожалению, по некоторым причинам я не смогу сопровождать тебя. Помни о своей цели, не забывай о ней ни на секунду, и ни за что не смей останавливаться больше чем на минуту.