Большое сердце
Шрифт:
— Красивое место! — привстав на санях, воскликнул Айдар.
— Подъедем ближе — еще лучше покажется, — польщенный похвалой, снова оживился дед. — Богато живем. Сейчас у нас десятилетка есть, клуб свой, радиоузел, электростанция…
Но Айдар слушал его рассеянно. Чем ближе они подъезжали к деревне, тем больше он волновался. Может быть, и не так уж ласково примут его здесь, как ему кажется?
Лошадь, разбрасывая комья снега сильными копытами, бежала уже по деревенской улице. Осиновцы, завидя подводу,
И, пожалуй, не меньше взрослых заинтересованы были мальчишки. Они уже мчались наперегонки рядом с санями, цепляясь сзади, стараясь прокатиться вместе с «настоящим» солдатом. А мальчик с облупленным носом и серыми глазенками на безбровом лице, должно быть, самый смелый, уже задавал Айдару вопросы, пытаясь узнать, почему он едет на санях, а не верхом и где у него спрятан наган.
Тем временем дед Матвей, отвешивая поклоны старым знакомым, важно посматривал по сторонам, как бы всем своим видом желая показать, что знает он что-то необыкновенное.
— Тпру! — крикнул он звонко, когда подвода поравнялась с небольшим, чисто выбеленным, аккуратным домиком с двумя березками под окнами.
— Вылезай, служивый, приехали.
Дед направился было к двери, но Павел Лазарев с женой Настей уже спешили навстречу.
«Ну, сейчас начнется», — тревожно поглядывая на собравшихся соседей, подумал дед Матвей.
Лазарев, высокий, седовласый, подошел к Айдару, взял за плечи и внимательно посмотрел ему в лицо своим пристальным взглядом. Серые глаза животновода радостно заблестели.
— Если не ошибаюсь, Айдар Муралиев?
— Так точно, — по-военному ответил Айдар.
Голос Павла, чуть дрогнул.
— Ну, здравствуй, милый сын! — и он крепко прижал Айдара к своей груди.
Но что самым удивительным было для деда Матвея, который по своей природной словоохотливости успел уже шепнуть «тайком» о «незаконном» сыне Лазарева, — Настя также радостно обняла молодого солдата.
К вечеру в избу Лазаревых поздравить Айдара с приездом собралось много колхозников.
— Ну, как вам, Айдар, наше село понравилось или нет? — интересовался низенький скуластый Андрей Дымов.
— Село хорошее, — ответил Айдар.
А восьмидесятилетняя бабка Митрофановна, узнав, что Айдар задержал крупного шпиона, приблизилась к нему и, приложив ладонь к уху, чтобы получше расслышать, спросила, как это он, такой молодой, ростом невеликий, мог «крупного-то» удержать? На это Айдар серьезно ответил, что, хотя он мал ростом, да на своей земле сила ему дана.
— В своем доме и стены помогают, — понимающе вставил оказавшийся тут же дед Матвей.
— Вот, вот! — поддержал деда Дымов.
Разговоры продолжались. Но и Лазаревы и Айдар чувствовали,
Тем временем Настя, невысокая и ловкая, поставила на стол дымящиеся вкусные щи, закуски и, ко всеобщему одобрению мужчин, четверть водки. Павел ей помогал.
— Прошу, товарищи, — жестом указывая на дверь в горницу, пригласил Лазарев собравшихся. — Встретим моего сына Айдара так, как это издавна повелось.
— Чем богаты, тем и рады, — поклонилась Настя.
Гости с шумом повалили в горницу, заняли места. Павел наполнил стаканы.
— Ну, что ж, товарищи, поздравим моего сына с приездом в родной дом.
— Павел Андреевич, — не вытерпел, наконец, Дымов. — Не мучай ты нас, объясни: в чем тут дело? Хоть, может быть, и неудобно спрашивать, а все-таки…
— Во-во, — приподнялся дед Матвей. — А то я тоже тут никак в толк не возьму, что к чему…
Заволновались, оживленно зашумели и другие колхозники.
И сразу шум стих, как только заговорил Лазарев.
— Ну что ж, друзья, расскажу я вам, кто такой Айдар и почему он приехал сюда. — Лазарев на минуту замолк, глядя в одну точку, словно собираясь с мыслями, потом вскинул голову…
Они сражались вместе. Павел Лазарев и Кадыр Муралиев.
Лазарев был командиром воздушного корабля, Кадыр — бортмехаником.
Шли жестокие бои на Курской дуге. Советские воины в упорных боях уничтожали врага, умирали сами, но не хотели уступать ни пяди земли. И на помощь пехоте взмывал в небо тяжелый воздушный корабль Лазарева.
Однажды, когда самолет, сбросив свой смертоносный груз, возвращался на аэродром, его резко тряхнуло, и почти тотчас же густой черный дым потянулся за машиной от правого мотора. Осколками зенитного снаряда штурман был убит, а радист ранен. Лазарев, тоже раненный, напряг все силы, чтобы удержать самолет, «дотянуть» до своих, но тяжелая машина, хотя и медленно, но неуклонно приближалась к земле.
— Кадыр! — стараясь перекричать шум мотора, закричал Лазарев. — Спаси их! Быстрей!
Но Кадыр и без того уже знал, что делать: подхватив на руки обмякшие тела товарищей, он подтащил их к люку и помог выброситься с парашютом.
— Теперь готовься сам, — приказал Лазарев. — Живо!
Как всегда в минуты опасности, Лазарев был спокоен. Лишь серые глаза блестели сильнее обычного, да нервно дергалось правое веко.
Кадыр, широкоплечий, коренастый, остановившись сзади Павла, тронул его за плечо. Он уже догадался о намерениях летчика, но все-таки спросил: