Большой бамбук
Шрифт:
— Хороший человек был твой дед. Можешь делать любой заказ.
Серж поджал губы и кивнул.
Чи-Чи подозвал к себе бармена.
— Серж у нас большой фанат кино. Скажи, это ведь где-то здесь снимали «Монстра»?
— Того, что с Эйлин Уорнос и Шарлиз Терон? — уточнил бармен.
— Точно.
Бармен указал на стену.
— На Апельсиновой тропе. А логово снимали в мотеле «Диамант».
— Ты слышишь, Серж? Тут поблизости снимали фильм о серийном убийце! — воскликнул
Серж глубоко вздохнул и обвел взглядом интерьер тропической пещеры, до самого потолка облепленной напоминаниями о некогда зависавших здесь работниках развлекательного парка. Значки, фотографии, вымпелы, билеты на аттракционы, водительские права, женские лифчики. В музыкальном автомате — джазовые пластинки. Престарелые завсегдатаи начали подтягиваться к стойке, чтобы принести соболезнования.
— Твой дед обожал «Бамбук», — произнес Чи-Чи, глядя на табуретку Сержа. — Он сидел как раз на этом месте, когда Ральф Кент, художник с киностудии Диснея, набросал на бумажной тарелке эскиз Пиноккио. Это было его любимое место, поближе к рисункам.
Серж повернулся и протянул руку к стене, чтобы потрогать взятые в рамочку оригиналы иллюстраций к «Семи гномам». Над ними, тоже в рамке, висел новый экспонат — улыбающийся Серджио Стормс, и ниже цифры, 1918—2006.
— Знаю, тебе будет его не хватать, — произнес Чи-Чи. — Он прожил долгую, яркую жизнь. Помни деда в лучшие его времена.
— Я буду помнить лишь, что меня не было с ним в то утро.
— Прекрати, — оборвал его Чи-Чи. — В такие моменты все в чем-то себя укоряют. Обычное дело.
— По крайней мере ты застал его в живых, — добавил Колтрейн. — Представь, что было бы, если бы ты проглядел газетную заметку?
Серж вымучил улыбку.
— Дед обожал эту забегаловку.
— Точно. — Чи-Чи поднял кружку. — Он обычно говаривал, что название напоминает ему дешевый бульварный роман. «Большой сон». «Большое никуда»…
— …«Большой бамбук», — закончил его мысль Серж и, что-то вспомнив, улыбнулся по-настоящему. — Помню, я чуть со смеху не покатился, когда он впервые упомянул вашу аферу в торговом центре. Потом он забыл, что уже рассказывал, и повторил эту историю раз пять, но с каждым разом мне было все смешней и смешней.
— По сравнению с тем дельцем, которое он провернул в Алабаме, сущая мелочевка, — заметил Чи-Чи.
— В Алабаме? — удивился Серж. — И когда только мой дед успел там побывать?
— Девять месяцев назад. Еще одна вещь, которую ты упустил по причине своего отсутствия.
— Классно разыграна, — добавил Колтрейн. — Начали в Панама-Сити, а закончили на границе штата к западу от Дотана.
— Он пытался что-то рассказать мне про
— Нет, несуразицей здесь и не пахнет, — произнес Колтрейн. — Возглавлял, еще как возглавлял, по крайней мере согласно сценарию.
— Сценарию?
Чи-Чи кивнул.
— Да. Там было прописано все до малейших деталей. Жуть, как запутано. Добрая сотня страниц. Оттого и куш удалось сорвать такой невероятный.
Колтрейн вытащил из-под кружки мокрый клочок туалетной бумаги.
— Нам почему-то казалось, что ты в курсе.
— Нет, первый раз слышу.
— Тогда приготовься выслушать, — проговорил Чи-Чи. — Вот увидишь, что это за история… Бармен!
Студия «Вистамакс»
Вокруг Форда столпилась вся их компания из отдела реквизита. Сам он тем временем выбрасывал содержимое своей ячейки в картонный ящик.
— Поверить не могу, что они тебя уволили, — сказал Рей.
— Разумеется, уволили, — возразил Педро. — Ведь он подал на них в суд.
— Но ведь так нечестно!
— И что ты теперь будешь делать?
— Постараюсь довести дело до конца, — ответил Форд. — Они у меня еще попляшут!
— Кто?
— Братья Глики, кто еще. Если надо будет, я поставлю всю студию на уши.
Форд закрыл коробку и повернулся к хмурым охранникам, которые прибыли, чтобы выпроводить его за территорию студии.
— Кто из вас Форд Элмен? — спросил подошедший к ним мужчина в костюме.
— Это я.
Мужчина протянул ему конверт.
— Вам письмо, — сказал он и пошел прочь.
Форд надорвал конверт.
— Что там? — спросил Тино.
— Ну, они дают. Бывает же такое!
— Что?
— Они подали на меня в суд.
— Форд!
Форд обернулся. Марк стоял на другом конце холла, держа в руках с телефонную трубку со стола менеджера.
— Тебя к телефону.
— А кто спрашивает?
— Какой-то Родни.
Спустя полчаса Форд стоял в кабинете над мексиканским ресторанчиком.
— Не знаю даже, с чего начать, — произнес Род. — У меня скверно на душе.
Форд ждал, что за этим последует. Род сложил руки в молитвенном жесте.
— Хорошо, все равно деваться некуда. Я отказываюсь от твоего дела.
— Но…
Род замахал руками.
— Знаю, с моей стороны это предательский шаг. Но у меня не было выбора. — Он поднял со стола толстую пачку документов. — Они затаскают нас по судам, задавят встречными исками. Они уже подали на меня лично.