Большой ментовский переполох

Серегин Михаил Георгиевич

– Это еще почему? – возмутилась Антонина Дмитриевна.

– А потому, что посторонним вход в общежитие воспрещен, посторонние в общежитии находиться не должны, – подняв вверх указательный палец, поучительно изрек Куприян Амурович.

– А она не посторонняя, – вступился за женщину Андрей. – Она наша бабушка и имеет полное право навестить своих внуков, – начал распаляться он.

Антонина Дмитриевна дернула его за рукав, мол, я сама разберусь, и елейный голоском сказала:

– Куприян Амурович, ну что вы в самом

деле. Это же мои внучата, я их почти три месяца не видела.

– Не положено, – стоял на своем комендант. – Вы, Антонина Дмитриевна, хоть женщина и хорошая, но порядок есть порядок.

– А в виде исключения?

– Нет, – отрезал Ласковый.

Бабушка близнецов только головой покачала, поняв наконец, до чего же трудный человек этот Куприян Амурович. Но отчаиваться Антонина Дмитриевна не привыкла и решила действовать по-другому, то есть обманом. Она хитро прищурилась, посмотрела на коменданта и вдруг, тыкая пальцем в сторону входной двери, закричала:

– Батюшки вы мои, ребята, посмотрите, кто-то в сарайчик лезет.

– Как в сарайчик? – испугался Куприян Амурович, бросаясь к двери, потому что в сарае возле общежития хранился уборочный инвентарь и Ласковый нес за него жесточайшую ответственность.

– За мной, – быстро скомандовала Антонина Дмитриевна, едва комендант выбежал за дверь, и кинулась вверх по лестнице.

Ребята, естественно, бросились за ней.

– Ох и противный же этот ваш Куприян Амурович, – оказавшись в комнате у ребят и принимаясь вытаскивать из огромной сумки различные яства, проговорила бабушка. – А я ему еще целый пакет пирожков скормила.

– Своих фирменных с повидлом? – ахнули близнецы.

– Нет, с печенкой, – успокоила их бабуля. – С повидлом я вам оставила, как зеницу ока берегла. Ну, ребята, налетайте, – приказала она, выложив на стол тарелку с золотистой жареной рыбкой.

Уговаривать курсантов не нужно было, не прошло и десяти минут, как половина тех кушаний, которые привезла Антонина Дмитриевна, были безжалостно уничтожены вечно голодными ртами будущих милиционеров. Другая половина была тщательно завернута в полиэтиленовые мешочки и помещена между двойными рамами окна, которые выполняли функцию холодильника.

Однако не успели ребята закончить трапезу, как в дверь раздался оглушительный стук, и из-за нее послышался возмущенный голос Куприяна Амуровича:

– Немедленно откройте. Я знаю, что у вас посторонний.

– Господи, и как вы с ним живете, – вздохнула Антонина Дмитриевна, заметила в углу швабру, схватила ее, встала за дверью и приказала Андрею: – Ладно, открывай.

Андрей не был обучен перечить старшим, а потому беспрекословно повиновался и открыл дверь.

– Где она? – влетел в комнату комендант.

И в тот же момент на его голову обрушилась швабра. Лицо Куприяна Амуровича вдруг стало очень удивленным. Он медленно начал поднимать руку к голове, но

не смог и с грохотом рухнул на пол.

– Вау! – восхитился Дирол. – Удар прямо в яблочко.

– Да вам, Антонина Дмитриевна, под горячую руку лучше не попадаться, – довольно заметил Веня.

Восхищения друзей не разделили только близнецы.

– Бабуля, ну как ты могла? – укоризненно покачал головой Андрей. – Ты же взрослая женщина, а побила слабого беззащитного мужчину.

– Он первый начал, – насупилась Антонина Дмитриевна.

– Вот он очнется, тогда нам всем не поздоровится, – трагическим тоном сообщил Антон. – Наверняка побежит Мочиле жаловаться.

– А вы его вниз в каморку отнесите, а когда он очнется и начнет про меня спрашивать, скажите, что ничего и не было, мол, приснилось ему, – научила бабушка.

– Да вы не только сильная, но и очень умная женщина, – не переставал восхищаться Веня. Повернувшись к Лехе, он сказал: – Давай отнесем его вниз, пока не очухался.

Они схватили Куприяна Амуровича за ноги и за руки и потащили из комнаты. Вернувшись минут через пять, Веня и Леха сообщили, что до своей каморки комендант был доставлен в целости и сохранности, если не считать одного падения во время его транспортировки, и сейчас изволит дрыхнуть без задних ног.

– Ну, теперь можно и поговорить, – усаживаясь на кровать Андрея, промолвила Антонина Андреевна, когда группа оказалась в сборе. – Рассказывайте, как живете, чем занимаетесь.

И пришлось курсантам поведать обо всех событиях последних дней: и про то, каким испытаниям подвергал их Садюкин, и про помощь милиции в расследовании нашумевшего в городе ограбления, и особенно про нераскрытое убийство Николая Мартышкина и его долг.

– Сегодня мы ходили к его жене, – говорил Андрей. – Валера Лысый, которому Мартышкин проиграл деньги, требует с нее долг, и ты, бабуля, ни за что не поверишь, кто согласился дать такие деньги Наталье.

– И кто же? – спросила Антонина Дмитриевна, на которую вся эта история произвела огромное впечатление.

– Петр Стасиков, директор «Жестяной банки».

– Чего? – вытаращила глаза бабушка.

– Ну да, – подтвердил Антон. – Она так и сказала, что деньги одолжил ее бывший парень из Калошина Петр Стасиков. А почему это тебя так удивляет?

– Да потому, что этого самого Стасикова, если верить калошинским газетам, пристрелили два месяца назад.

– Не может быть, – теперь настала очередь курсантов удивляться.

– Значит, Мартышкина нам наврала, – констатировал Федя.

– И не просто наврала, а умышленно ввела в заблуждение представителей органов правопорядка, – поправил его Веня.

На некоторое время в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь тяжкими вздохами Ганги, ведь ему так нравилась Наталья Александровна, и он никак не ожидал, что она окажется способной на ложь.