Большой ментовский переполох
Шрифт:
– Коля, говорила же я тебе, что лучше пойти и во всем признаться, – всхлипнула Наталья.
– Ага, значит, все-таки вы ограбили, – удовлетворенно кивнул Веня.
В это время Федя подошел к разбитому окну и крикнул:
– Ребята, поднимайтесь сюда. Все в порядке.
У появившихся через минуту Дирола и Лехи при виде живого и невредимого Мартышкина глаза на лоб полезли.
– Ни фига себе, – присвистнул Санек. – Его уже все похоронили, а он, оказывается, живет и здравствует.
– И еще грабит и избивает собственную жену, – добавил Федя. – Плохой человек, впрочем, вы оба плохие. –
Ребята как следует связали Мартышкина бельевой веревкой, найденной в ванной, и усадили на диван. Его жену связывать не стали, во-первых, из этических соображений, а во-вторых, Наталья была в таком подавленном состоянии, что даже помыслить не могла о побеге и уж тем более об оказании сопротивления курсантам.
В брошенной у стены объемистой сумке Леха и Санек нашли лучшее доказательство вины Мартышкина и его жены – награбленные деньги. Здесь же лежали поддельные паспорта на имена Софьи и Сергея Сапоговых.
На счастье курсантов, в квартире оказался действующий телефон, а потому им ничего не стоило позвонить полковнику Стеблову. Правда, Василия Наумовича на месте не оказалось, зато в отделении в это время находился капитан Чаелюбов. Узнав о том, что курсанты схватили чету Мартышкиных, он так обрадовался, что забыл спросить адрес, причем догадался об этом только Федя. Пришлось еще раз звонить в отделение и объяснять, где они сейчас находятся.
Андрей и Антон Утконесовы тоже не упустили возможности позвонить в городскую больницу и справиться о здоровье Антонины Дмитриевны. Оказалось, что бабушка чувствует себя очень хорошо и сейчас спит, так как ей дали снотворное.
Милиция прибыла уже через десять минут. За это время как ни пытались курсанты выяснить подробности того, что натворили Мартышкин и его жена, у них ничего не получилось. Николай как заведенный твердил, что без адвоката он говорить не будет, да еще и прикрикнул на жену, которая хотела было что-то рассказать, но после окрика мужа испугалась, замолчала и проплакала, сидя в своем уголке, до самого приезда капитана Чаелюбова с помощниками. Затем Мартышкиных погрузили в милицейскую машину.
– Думаю, сейчас я не смогу вас как следует отблагодарить, – пожимая руки поочередно каждому курсанту, сказал напоследок Чаелюбов. – Но обещаю, что благодарность и награда не заставят себя долго ждать. Вы же сразу два преступления раскрыли.
– Не два, а одно, – поправил его Веня. – Мартышкина-то никто не убивал.
– Не важно, – отмахнулся капитан. – Все равно вы молодцы. Ну, я поехал. – Он сел в машину, и она покатила прочь со двора.
Ребята вернулись в общежитие жутко уставшие, но довольные и преисполненные гордости за себя.
Наконец-то морозы кончились, как будто только и ждали, когда курсанты из группы Мочилова закончат свое расследование. Температура на улице так поднялась, что лед начал таять, образовывая на дорогах серо-коричневую жижу.
В это солнечное утро курсанты сидели в столовой, поглощая уже по третьей порции блинчиков со сметаной, и чувствовали себя настоящими героями. Еще бы, ведь это благодаря им было раскрыто самое громкое за последние несколько лет преступление в городе, именно
Поев и поблагодарив тетю Клаву, курсанты, весело смеясь и подшучивая друг над другом, пошли в учительскую, где их ждал Глеб Ефимович.
– А, явились, – обрадовался он. – Ну, заходите.
Ребята вошли и вытянулись перед преподавателем в стройную шеренгу. Мочилов сделал очень строгое лицо, прошелся взад и вперед, оглядывая своих подопечных, и вдруг, не в силах сдерживать эмоции, скомандовал:
– Вольно. Садитесь, ребята, – и указал на ряд стоящих у стены стульев.
Курсанты ошеломленно переглянулись. За два года учебы в школе они не могли припомнить, чтобы Мочилов позволил курсанту стоять перед ним в учительской не по стойке «смирно», и уж тем более не могли вспомнить, чтобы капитан предложил кому-то из учеников школы присесть.
– Ну, что переглядываетесь? – усмехнулся Глеб Ефимович, заметив недоуменные взгляды курсантов. – Садитесь, садитесь. Вы это заслужили. К тому же я вам столько хочу рассказать, что устанете стоять.
Ребята заулыбались, послушно расселись и приготовились слушать.
– Вчера я был у полковника Стеблова, – начал говорить Мочилов. – Зашел я к нему на чашку водоч... на чашку чая, – поправился он, – а заодно и полюбопытствовал насчет признания Мартышкиных. В общем, они раскололись, и теперь я могу вам рассказать, как все было, если вам, конечно, интересно.
– Интересно, интересно, – раздался нестройный хор голосов.
– Тогда слушайте. Мартышкин, как вы уже узнали, всегда был человеком ветреным, никогда нигде по-настоящему не работал, только подрабатывал то там, то здесь. И шутником был большим, только вот шутки у него дурацкие получались. Но самая главная его страсть – это игра, особенно в карты. Любил он в клуб «Непаханое поле» ходить. Вот и проигрался там местному авторитету Валере Лысому.
– А где же он деньги брал, чтобы играть, если никогда не работал? – полюбопытствовал Леха.
– Да он, как оказалось, чуть ли не половине города должен, кому рубль, кому тысячу. Да еще и у жены постоянно выпрашивал. В общем, не жил, а прятался от кредиторов. Но от Валеры ему спрятаться не удалось, не тот оказался человек. Лысый дал ему три дня срока, чтобы найти деньги на возвращение карточного долга.
– А у Лысого что, денег нет? – на этот раз задал вопрос Веня.
– Почему нет, есть, конечно. Но Валера – человек принципа, и принцип этот заключается в том, что если должен – отдай. Вот он и стал наседать на Мартышкина. Тот, естественно, испугался, потому что знал – Лысый шутить не станет. Но понятно, что пятнадцать тысяч баксов за такой короткий срок найти очень сложно. И тогда Николай Мартышкин решил всех обмануть. К приходу своей жены с работы он притворился мертвым, предварительно намазавшись красной краской. А когда Наталья, увидев «мертвого» мужа, упала в обморок, Мартышкин потихоньку сбежал.