Большой, плохой минотавр
Шрифт:
К счастью, у меня выходной в воскресенье и в понедельник, так что, по крайней мере мне не нужно работать. И завтра тоже, вероятно, мне это будет нужно.
Я плачу еще сильнее, потому что резкие слова Брюса об отказе эхом отдаются в моей голове. Я чувствую себя полной дурой из-за того, что не поняла, что все это было ложью. Когда он сказал, что хочет, чтобы я забеременела, и что мне нужно хорошенько подумать о том, его ли я хочу, потому что с ним это будет навсегда — это была ложь? Я брожу по дому и плачу. Затем сварила немного кофе и поплакала еще немного,
Наконец, я принимаю душ и надеваю удобную черную одежду для отдыха. Затем заставляю себя почитать книгу, чтобы отвлечься от своих проблем.
Единственная проблема в том, что следующая книга в моем приложении для чтения — роман, который заставляет меня думать о… Брюсе.
Ничто из того, что произошло сегодня утром, не имеет никакого смысла.
Я прокручиваю в уме последние несколько дней в мельчайших подробностях, снова выискивая красные флажки, которые я пропустила, но по-прежнему не вижу ни одного. Откуда я могла знать, что его слова были ложью? Все это казалось таким реальным. После обеда я начинаю задаваться вопросом, может быть, он сошел с ума и на самом деле не хотел, чтобы я уходила… Хех. Может быть, его резкий отказ был просто частью его безумия? Что, если он не хотел говорить это, и когда он станет самим собой, то пожалеет о том, что сделал?
Нет, нет. Где мое самоуважение? Он буквально орал на меня, чтобы я убралась от него к чертовой матери. Брюс публично отверг меня. Мне нужно понять, что я ему не нужна, и двигаться дальше.
И именно в этот момент я слышу стук в свою входную дверь.
— Брюс? — кричу я, как влюбленная дура.
Он вернулся? Я подбегаю, открываю дверь и в шоке смотрю на ухмыляющуюся молодую женщину, стоящую на пороге моего дома.
— Ты последний человек, которого я ожидала увидеть, — говорю я двоюродной сестре Брюса.
— Да, я знаю, — пожимает она плечами и перекидывает свои длинные черные волосы через плечо. — Не волнуйся, сучка, я тоже надеялась никогда больше тебя не увидеть. Можно мне войти в дом?
Я прищуриваюсь, глядя на нее.
— Почему ты здесь?
Эмма поднимает обе ладони вверх.
— Эй, я не хочу ничего плохого. Я хочу зайти только потому, что не хочу, чтобы весь город знал, зачем я пришла
Я выглядываю за дверь.
— Они все еще там?
— Да, некоторые из них, но хорошая новость в том, что кусты пересажены и появился новый дерн, так что, по крайней мере, Брюс будет рад этому. Ты разрешишь мне войти?
— Да, да.
Я машу ей рукой, приглашая войти.
— Не хочешь ли чего-нибудь выпить? Я как раз собиралась взять содовую, если хочешь.
Я смотрю вниз и замечаю, что у нее через руку перекинуто белое платье.
— Это еще зачем?
— Увидишь, — говорит она холодным тоном. — И да, я бы с удовольствием выпила содовой.
Я закатываю глаза на ее выходки, но продолжаю вести через свой дом. Наверное, мне в любом случае полезно поговорить с кем-нибудь, кто попытается вывести меня из ступора.
Мы вдвоем устраиваемся на кухне, сидим на барных стульях за моим островком,
— Я знаю все, что происходило в последнее время между тобой и Брюсом, потому что бабушка не может говорить ни о чем другом, — заявляет она.
— Что? — задыхаюсь я. — Как?
— Бабушка звонит Брюсу каждый день, а затем откровенничает с его мамой, потому что они лучшие подруги. Я также слышала о вас двоих от соседей и друзей в городе. Они говорят, что вы друзья или, возможно, даже парень и девушка. Я имею в виду, фу, но это правда, он выбрал тебя по какой-то причине. Так что, благодаря бабушке, я знаю все о твоих отношениях с моим двоюродным братом. Я знаю, что он спал в твоей постели последние две ночи.
Я хмурюсь, моя грудь сжимается от мысли, что все знают о моих личных отношениях.
Она делает глоток своего напитка.
— Да, я знаю, что для меня это тоже ЧЕРЕСЧУР. Послушай, я все сделала неправильно. Я общалась с тобой как с дерьмом, потому что думала, что ты такая же, как другие, хорошенькие девушки, которые видят в Брюсе только какого-то чудака-монстра или наотрез отказали бы ему. Но, оказывается, он тебе действительно нравится и небезразличен как личность?
— Да, конечно, нравится.
— Ну, я слышала, как он орал на тебя, чтобы ты сегодня держалась от него подальше.
Мое лицо вспыхивает.
— Орал на меня, чтобы я убиралась от него подальше, — грубо уточняю я. — Он не хочет меня. Он сказал то, что хотел получить от меня то, что ему было нужно, и теперь он закончил со мной.
Она вздрагивает.
— Ты знаешь, что в глубине души он считает, что ни одна женщина на самом деле не захочет в мужья монстра.
Внезапно мне снова хочется плакать.
— Ты с ним разговаривала? Это он тебе рассказал?
— Нет, я с ним не разговаривала, но он мой двоюродный брат, и я действительно хорошо его знаю. Все в моей семье знают, что это его личные опасения. Вот почему он был один последние двадцать лет.
Я встаю со своего стула.
— Куда ты идешь?
— Мне нужно пойти и поговорить с Брюсом. Мне нужно попробовать еще раз.
Эмма качает головой.
— Его нет дома. Никто не видел его с тех пор, как он накричал на тебя.
— Что? Где он? Все это время я думала, что он находится у себя дома.
— Мы слышали эхо его рева в кукурузном лабиринте, а потом все затихло. Мы думаем, что он прячется где-то там.
Я сажусь обратно.
— В кукурузном лабиринте?
— Я знаю, это странно, но, если подумать, в этом есть смысл. Этого кукурузного лабиринта раньше здесь не было, это первый год. А еще в этом году полнолуние приходится как раз на Хэллоуин, и ты живешь по соседству. Я думаю, все это однажды могло заставить минотавра выйти из себя.
У меня отвисает челюсть.
— Ты права, — шепчу я. — Он никогда не рассказывал мне о лабиринте, но он знал, что становится диким, и пытался предупредить меня, чтобы я держалась от него подальше в ночь Хэллоуина. Должно быть это настигло его раньше, чем он ждал.