Большой Синдикат Желаний
Шрифт:
– Да, теперь я вижу, что если бы вы захотели, то весь мир смогли бы прибрать к рукам, - уныло произнес Мидас.
– И все же…
– Нет, весь мир мне ни к чему, - возразил Уилбрахам.
– Если бы он мне был нужен, я бы давно его получил. Но это приведет лишь к тому, что придется платить большие налоги, да еще и содержать все это хлопотное хозяйство.
– Тогда на каких условиях вы согласны ликвидировать свой бизнес?
– осведомился Мидас.
– Что ж, мы можем разделить мой дар между несколькими людьми, - предложил Уилбрахам.
– Что вы скажете насчет Американского Синдиката Желаний, образованного с целью производства
Мидас в возбуждении принялся мерить шагами комнату.
– Великолепно!
– воскликнул он.
– Мы все подпишем в моем офисе; облигации, акции, обычные и привилегированные; за - гм!
– за сколько, вы сказали?
– О, думаю, что мы сойдемся на миллиарде, - ответил Уилбрахам.
– Наличными.
Мидас поскреб затылок. В глазах у него появился блеск.
– Вы хотите передать нам контроль над своим даром?
– уточнил он.
– Вы умный человек, полковник Мидас, - ухмыльнулся Уилбрахам.
– Ответь я вам сейчас «да», я лишился бы своего могущества. Но я стреляный воробей, меня на такие уловки не поймаешь. Займитесь образованием своей компании, продавайте физическим лицам ценные бумаги по номиналу, заплатите мне мой миллиард, и я передам вам дела, оплата при доставке.
– Договорились!
– сказал Мидас и отправился на Уолл-стрит, к капитанам бизнеса.
Уилбрахам как раз поздравлял себя с необычайно выгодной сделкой, когда в кабинете появился еще один посетитель - на этот раз без доклада.
– Как поживаете, мистер Уилбрахам?
– приветствовал его незнакомец, загадочным образом материализовавшийся прямо перед письменным столом.
– Отлично, а вы?
– ответил хозяин.
– Ваше лицо мне знакомо, но я никак не могу вспомнить, где мы встречались.
– Меня зовут Оберон, сэр, - представился гость.
– Я являюсь секретарем Американской Волшебной Корпорации. У нас возникла небольшая проблема с вашим балансом, и я пришел, чтобы выяснить, не могли бы мы…
У Уилбрахама упало сердце.
– Он… он исчерпан, верно?
– хрипло прошептал он.
– Нет, - ответил секретарь.
– О господи!
– со вздохом облегчения воскликнул Уилбрахам и, вскочив на ноги, схватил Оберона за запястья.
– Садитесь же, садитесь! Вы мой благодетель, сэр.
– Я рад, что вы это понимаете, мистер Уилбрахам, - ответил волшебник несколько холодным тоном.
– В таком случае мне будет легче сообщить то, ради чего я сюда пришел. Когда мы подарили вам три первых желания, мистер Уилбрахам, - продолжал он, - мы не подумали, что вы окажетесь настолько ловким и превратите это в бизнес. Если бы мы предвидели подобное, мы бы сделали желания невозобновимыми. Мы с радостью позволили вам немного превысить свой баланс, но совершенно не ожидали, что вы начнете умножать то, что имеете, и займете целую нишу на рынке.
– Да, я старался, - широко ухмыльнулся Уилбрахам.
– Еще бы, - заметил Оберон.
– Вам добавили еще несколько желаний; но недавно, просматривая наши книги, мы обнаружили, что за два года количество исполненных для вас желаний достигло общей суммы в три миллиона пятьсот шестьдесят девять тысяч четыреста тридцать семь; кроме того, на вашем счету остается еще четыреста девяносто семь тысяч триста семьдесят четыре желания. Сложилась следующая ситуация, - продолжал волшебник.
– Наша компания так загружена вашими заказами,
– Клянусь небом, Оберон, - ответил Уилбрахам, - вы правы! Я действительно задал вам, беднягам, работы, и мне очень жаль. Я больше ни за что на свете не стану тревожить добрых фей!
– Отлично!
– возликовал Оберон.
– Я так и думал, что мы поладим. Представьте-ка на минуту, что для нас означает возникновение Большого Синдиката Желаний в качестве ведущей фирмы, с советом директоров, полным людей, подобных Джону У. Мидасу, Рокернеги и старому Бондифеллеру. Ведь во всем мире не найдется достаточно фей, чтобы обеспечить потребности этих людей, и в деловом мире настанет крах. Они будут избирать Конгресс по своему желанию. А если им вздумается, они заставят Сенат покинуть Вашингтон и переселиться на Уолл-стрит, да так вскоре и окажется, и тогда, разрази меня гром, Уилбрахам, каждые четыре года они будут сажать в Белый дом кого-нибудь, облеченного гигантской властью, но неспособного даже зонтик подержать, а народ будет бессилен.
Уилбрахам задумчиво уставился в окно. Перед его мысленным взором возникла заманчивая картина империи, но в конце концов здравый смысл пришел ему на помощь.
– Это доставит кучу волнений, - пробормотал он про себя, а затем, обернувшись к гостю, спросил: - Что вы предлагаете?
– Компромисс, - заявил волшебник.
– Если вы согласитесь отказаться от дальнейшего исполнения желаний за наш счет, мы сделаем так, что до конца ваших дней в вашем кошельке всегда окажется на четыре доллара больше, чем вам необходимо, и, в качестве дара миссис Уилбрахам, она сможет иметь все, что пожелает.
– Н-да… - неуверенно протянул Уилбрахам.
– Я… я не думаю, что это мне полностью подойдет. Она может захотеть того, что мне совсем не по вкусу.
– Что ж, очень хорошо, - широко улыбнулся волшебник.
– Тогда другое предложение: вы навсегда отказываетесь от права загадывать желания, а мы пожизненно гарантируем вам следующее: что бы ни произошло, вы найдете в кармане столько денег, сколько нужно, и еще пять долларов!
– Семь долларов, и по рукам!
– вскричал Уилбрахам, чрезвычайно довольный сделкой.
– Договорились!
– ответил Оберон с глубоким вздохом облегчения.
– Ну, моя дорогая, - обратился Уилбрахам к жене в тот вечер, усаживаясь за обеденный стол из оникса, - я выхожу из этого дела с желаниями.
Глаза миссис Уилбрахам радостно сверкнули.
– Неужели правда?
– в восторге воскликнула она.
– Да, - ответил он, рассказал ей о визите Оберона и новом договоре и был безмерно счастлив, потому что жена одобрила его решение.
– Я так рада, Ричард, - пробормотала она, довольно вздыхая, - мне не было покою два года - я все думала, что бы еще такое пожелать, и у меня не хватало времени радоваться всем этим прекрасным вещам.