Большой вальс

Арсеньева Ольга

Хейли забрала листы, уложила их в папку и застегнула металлическую скрепку.

– Я не девочка. Двенадцать лет здесь кручусь, прекрасно понимаю, что такое "спецконтракт", заверенный главным. И не стала бы сопротивляться, если на эту неделю всю нашу съемочную группу, а в том числе и Хейли Симонс, как главного редактора, лишили пропуска в павильон. Купила бы тур по Греции. А потом с наслаждением посмотрела пленку, на которой ты, я и Рей так удачно засняли то, что сделать нельзя, чего вообще не бывает и быть не может. Мы, что называется, сыграли бы вслепую, не доставая кота из мешка. Как это нередко бывает у наших коллег с "прямым эфиром" политического канала... Но там - импровизация, а здесь сценарий с точными

указаниями: "исчезает", "проходит сквозь стену", "возносится"!
– Хейли в качестве доказательства листала исчерканные красным фломастером страницы.

– Не понимаю, почему ты так горячишься? Верно все же говорят, что женщины неравнодушны к чудесам и чудотворцам. Он же указал здесь вполне лояльно и то, что в отдельном параграфе контракта помечено как "авторская разработка": "Обеспечение трюков силами собственной спец. группы". Я уж не знаю, завяжут ли глаза Рею и операторам или просто выпроводят из студии, но это его дело. Дело Ингмара Шона, каким образом головоломная бредятина появится на пленке. Наша же миссия, как я её понимаю, состоит в том, чтобы завтра ровно в девять утра в павильоне N 3 находилось все то и все те, кто указан в перечне приложения.

Алекс, неоднократно набиравший номер телефона во время своей речи, настораживающе поднял руку.

– Мисс Браун? С вами беседует сотрудник студии CFM, ответственный за съемки программы мистера Шона, Алекс Конрад. Я полномочен подтвердить, что в соответствии с нашей договоренностью, вас ждут завтра утром в павильоне N 3. Пропуск на ваше имя находится у мистера Шона. Отлично. Желаю вам приятно провести вечер, мисс.

Алекс задумчиво опустил трубку и откинулся на спинку послушно крутнувшегося кресла. Он чуть было не закинул ноги на стол, но вовремя спохватился - дурная привычка, особенно досадная после двухлетней борьбы с ней.

– У тебя что, дырявые носки?
– усмехнулась, заметив это, Хейли.

– У меня дырявые мозги, лапуся. Ведь я сейчас беседовал с той крошкой, которая недавно вылезла из крутой переделки... Ну-ка взглянем на её досье, Хейли! Антония Браун. Меня интересует, действительно ли у неё голова не в порядке.

– Какое отношение к делу имеют её интеллектуальные способности? засомневалась Хейли, набирая справочный код компьютера.
– Это же не шахматный турнир.

– Может быть, слабенький умственный коэффициент красотки и помог ей, в отличие от нас, попасть в "черный ящик". Заметь, Антония - всего лишь модель, - девушка со стороны, Бог знает каким образом втесавшаяся в сценарий Мага на главную роль, в то время, как другие, более сообразительные и профессиональные циркачки буквально рыли копытами землю...

– Ты допускаешь, Алекс, что Ингмар сознательно отстранил Карму? И весь этот треп об их личной размолвке - очередная утка?
– в круглых глазах Хейли загорелся неподдельный интерес.

– Допускаю, киска. Пока допускаю. Но допускаю и ещё очень многое, ты знаешь, у меня игривая фантазия, - Алекс весело потрепал Хейли по щеке.
– Кстати, тебе сегодня уже говорили, что ты волшебно выглядишь?

– А ты не замечаешь, что сегодня слово "волшебно" звучит издевательски? Вот и разгадка, смотри-ка: неделю назад Антония Браун вместе с Ингмаром Шоном демонстрировали трюк в замке какого-то итальянского сумасброда. Как раз тогда, когда завертелась шутка с алмазами.

Алекс подсел к экрану компьютера, демонстрировавшего газетный текст "Происшествия в Парме" и промычал:

– Кажется, я что-то припоминаю.

Снова незнакомая шикарная гостиница. "отель Плаза", пять звездочек, сорок шесть этажей. Целый город, поражающий комфортом, сияющий чистотой сногсшибательных интерьеров, любезностью обслуги и особым законодательным сводом больших и маленьких правил, которые проживающие в нем господа просто знают от рождения, впитав с молоком исключительно

элегантной, занудно муштрующей горничной матери. Никто из них не допускает сомнения, что огромные деньги, выложенные в оплату "люкса", делают гостя королем на завоеванной территории, а смокинг официанта, прикатывающего бесшумную тележку с завтраком, не означает, что ты должна с ним здороваться первой, вскакивать с кровати, запахивать халат и вообще мельтешить, как при встрече с культурным атташе. Ты можешь его вообще не замечать, будучи уверена том, что он остался глух и слеп ко всему, что бы ни происходило в твоих апартаментах.

Ладно, допустим, можно заставить себя заказать по телефону завтрак, таблетки, гороскоп, но как привыкнуть к шести полотенцам, ежедневно обновляющимся в ванной, к вазе с постоянно свежими фруктами и неувядающими орхидеями? Как смириться с тем, что на тебя круглосуточно пашет целая армия квалифицированных поваров, инженеров, администраторов, пожарных, полицейских, телефонисток, юрисконсультов, врачей, существующих для того, чтобы удовлетворять малейшие пожелания клиента, в то время как он занят чрезвычайно важными делами: поездкой по магазинам, визитами на художественную выставку.

Конечно, это больше касается дам, сопровождающих в качестве жизненного украшения джентльменов, уезжающих куда-то на деловые встречи в бесшумных бронированных автомобилях, серьезных мужчин, за неспешно-властной манерой которых поглощать сливки этой жизни угадывается шелест денежного дождя.

Отель Виктория не выбирала - номера для неё и Шнайдера заказал администратор Шона. В соответствии с их договоренностью, поскольку Ингмар считал необходимым партнерам проживать рядом. Если, конечно, у Виктории не будет особых пожеланий относительно местопребывания в Нью-Йорке. В "Плазе" мисс Браун ждали, передав вместе с ключами объемистый пакет от господина Шона. Служащий отеля безукоризненном костюме дипломата на ответственном приеме сладко улыбнулся гостье, деликатно пробормотав что-то насчет её популярности в Америке, а руки Виктории в перчатках тонкой темно-зеленой лайки предательски дрожали. Взгляд Артура, сверливший ей спину между лопаток, жег не хуже свежих горчичников, напоминал о том, что мисс не должна искать глазами свой багаж, а тем более пытаться схватить чемодан, если его ещё не подняли в номер. Она не должна рассыпаться в чрезмерных благодарностях администратору и извиняться за опрокинутую вазу.

– Все могут быть свободны, мисс Браун сама распакует свой багаж и предупредит позже о дальнейших пожеланиях.
– Шнайдер захлопнул дверь номера за прислугой и с облегчением опустился в кресло.
– Ну, пока все, уфф! Словно по канату над ярмаркой прошелся... Я не чета твоем волшебнику, но чувствую, что в холодильнике среди прочего витаминизированного пойла прячется приземистая квадратная бутылка с желтоватым напитком. Не будешь ли так любезна, крошка...

Виктория обошла комнаты, обставленные в стиле "арт декор" с преобладанием черно-белых и золотистых тонов. Многочисленные зеркала любезно предоставили размноженные отражения рыжеволосой, несколько растерянной элегантной дамы в велюровом костюме цвета мяты.

– Здесь нет холодильника, Артур, - заверила она обход жилья. Впрочем, я не уверена, может ли телевизор одновременно морозить, а если да, то как он открывается?

– Пожалуй, я справлюсь сам. Тебе пора распаковать послание шефа и объявить мне планы на завтра. Думаю, - он посмотрел на часы, - сегодня уже поздновато для деловых встреч.

– Здесь сценарий, полная программа работы, расписанная по дням... И вот еще... как любезно... господин Шон приветствует меня в Нью-Йорке и просит сегодня в десять часов подняться в верхний бар для приватных переговоров...
– в голосе Виктории прозвучала растерянность.
– Он подчеркнул дважды "присутствие менеджера нежелательно"!