Большой выбор

Измайлов Андрей

Но они не стали друг друга сменять. Безвольный поймал взгляд Хаки и обернулся. Остальные трое тоже обернулись. И те четверо застыли. И эти четверо тоже. Молча. И все разом взорвались винтокрылом на предельных оборотах. Это была рубка. Бесшумная, сосредоточенная.

Хаки выбрался из угла, ртутной змейкой скользнул в клозет и сел там. Ноги затекли и не слушались, голова затекла и не слушалась.

Хаки отсиделся. Сообразил, что рубка кончилась, что рубка винтокрылом даже в блоке — самое большее минута. Пошел. Увидел семь трупов — в капусту. И восьмого, тоже иссеченного, на излете в воздухе. Инстинктивно заблокировался, поймал этого восьмого на ребро ладони, допревратив

в труп. Услышал:

— Ого!!! Хаки!!! Старина! Ты что же?..

Патруль! Патруль всегда в это время нуждается в опрокидывании стаканчика.

Ничего себе — день рождения! Вот это да — день рождения! День рождения — что надо! Да-а-а...

* * *

...И Док призвал нацию смотреть вперед, для чего — оглянуться назад. Да, назад! Кто десять лет назад внес законопроект о признании за синюшниками всех гражданских прав и свобод?! Да, друзья, соратники, собратья! Он, Док, слышит ваши благодарные аплодисменты!

Вспомним, друзья, соратники, собратья, времена, когда каждый из вас приютил по дюжине синюшников, дав им крышу над головой, хлеб насущный, успокоение в вере. Вспомним и представим, что законопроект не прошел бы! Кто бы сейчас вспахивал поля, чтобы вы имели кусок яблочного пирога, которым готовы поделиться со страждущим?! Кто бы сейчас буравил породу в урановых шахтах и рудниках, чтобы вы имели свой очаг, к которому готовы пригласить страждущего?! Кто бы сейчас месил термосмолы, без которых все вы ходили бы в чем мать родила и никто не смог бы поделиться со страждущим последней рубахой. Не говоря уж о штанах. Или других более интимных деталях туалета...

Да, друзья, соратники, собратья! Я слышу ваш смех! Это смех здоровой, процветающей, неунывающей страны бога и моей. Страны равных возможностей и прав!

Синюшники, десять лет назад обнаруженные на Плато, беспрекословно прошедшие Умиротворение доблестными парнями нашего славного Корпуса и доставленные на Землю, по сей день оставались бы экзотичными недоносками, которых Господь в своей безудержной щедрости наделил разумом. Ибо враги нашей свободной демократии заявили, что использование синюшников на тяжелых работах — есть рабство! Рабство, друзья, соратники, собратья! Позорное пятно в нашей истории. Пятно, которое удалось смыть прапрапрадедам нашим. И нам ли не помнить, кто препятствовал этому?! Прапрапрадеды Милашки и всей его шарашки... Смейтесь, друзья, соратники, собратья! Смейтесь, ибо история повторилась! Кто десять лет назад протестовал против моего законопроекта?! Прапраправнуки прапрапрадедов, апологеты рабства! Милашка со своей командой!!!

Синюшники выносливей людей в два раза, практически не нуждаются в еде и жилье. А тяжелая работа нужна синюшникам для поддержания своей жизнедеятельности из-за силы тяжести. На Плато она в полтора раза больше земной, это мы все помним.

Могли мы отказаться от подарка, который вам преподнесла судьба, всегда благоволившая к нашему избранному богом народу?! Но могли мы вернуться к позору нашему — рабовладению?! Нет и нет! И мы сделали синюшников полноправными гражданами!.. О каком рабстве может идти речь?! Мы обеспечили их необходимым — работой! И теперь каждый из вас имеет дюжину, а то и две синюшников для личных нужд! Дюжину, а то и две друзей, соратников, собратьев!

Если же наши друзья, соратники, собратья предпочитают всем благам нашей цивилизации долбление породы в рудниках — это их право! Право каждого свободного гражданина выбирать себе дело по душе! И право это синюшники получили десять лет назад вместе с одобрением моего законопроекта, да!

Оглянитесь назад, друзья, соратники, собратья! Теперь киньте взор вперед! Теперь

посмотрите мне в лицо! Это лицо человека, который десять лет назад начал свой путь политика, взяв нацию за руку и поведя ее к Мечте. И я приведу вас к Мечте! Да! Четыре года — небольшой срок, но четыре года на Холме — стоят двадцати. И я, Док, это докажу! Оказавшись на Холме! Ваш Док, друзья, соратники, собратья! До Мечты — рукой подать! Один день до первого вторника после первого понедельника и еще четыре года! Не так ли?! Правильно — ура!

* * *

...И Милашка призвал нацию прислушаться к Доку и по призыву Дока посмотреть Доку в лицо. И потом в это лицо плюнуть! Да, плюнуть!

Десять лет назад эта синюшная рожа провела свой вшивый законопроект! И синемордые живут с нами в одних домах, ездят в одних мобилях, летают в одних шлюпах! Стоило решить трехсотлетнюю загвоздку с негритосами, как шайка Дока свалила нам на голову синюшников!.. Тут этот малый назвал их подарком! Милашка в свое время предлагал оставить этот подарочек на Плато под контролем Корпуса Умиротворения! Да, на Плато! На Плато откопали и уран, и термосмолы! И все, что делают синемордые у нас на Земле, они могли бы делать там, у себя!

Док и его шайка накручивают вам на мозги, что на нашей Земле тяжелый труд для синюшников — это необходимость. Морочат головы какой-то силой тяжести. А я вам скажу, что сила тяжести нашей монеты перевесила бы! Да! Эти синемордые вкалывали бы за милую душу на своем Плато. За нашу монету! А парни из Корпуса Умиротворения следили бы, чтобы они, не дай Господь, не переутомились! И мы бы не имели того, что имеем! Разве синюшники могли бы вякнуть, если бы не вшивый законопроект, которым так гордится Док и его яйцеголовые придурки?! Да, гордится! Я так думаю, что не лишне у всех у них проверить голову!..

И если бы не мой законопроект о праве на голосование с сорока лет, кто поставит хоть одну монету против того, что сейчас мы бы не имели в кандидатах кого-то из синемордых! Хотели бы вы, добрые граждане, чтобы на Холм взобралась синюшная тварь?!.

Спокойствие, добрые граждане! Спокойствие!!! Этого не будет! Пока я стою на защите ваших интересов! Ваши интересы — мои интересы! Самый долгоживущий синюшник дотягивает до тридцати пяти наших земных лет! Это благодаря мне ни один синюшник не подойдет к урне! Док, подрывающий нашу страну изнутри чокнутыми идеями о равноправии синих рож, может сожрать бумажки со своим законопроектом. И я вам говорю, он тут же обделается! Потому как переварить это нельзя! Нельзя допустить, чтобы к Мечте вела какая-то подозрительная синюшная рожа! И мы не допустим этого! Не так ли, добрые граждане?!.

Четыре года, которые мне предстоит провести на Холме, каждый из вас может быть спокоен: синюшники будут знать свое место! И Док со своей шайкой тоже будет знать свое место!..

Спокойствие, добрые граждане! Я понимаю ваши чувства! Я разделяю их! Спокойствие! Завтра! Завтра, в первый вторник после первого понедельника мы по-другому будем говорить со всей этой сворой синемордых!!!

* * *

Док продвигался медленно. От Постамента до открытого мобиля — сотня ярдов. Но эту сотню ярдов надо было еще пройти. Не спеша, не торопясь. Улыбка, рукопожатие, улыбка, рукопожатие, еще улыбка. Ему нечего опасаться. Ему, Доку, который приведет свой народ к Мечте. Ему нечего опасаться, все вокруг любят его. Он даже свою последнюю речь произнес с открытого Постамента! И мобиль у него обычной модели, без верха. Каждый, кто завтра пойдет голосовать, видел сегодня бесстрашие Дока, бесстрашие будущего хозяина Холма! С таким парнем, как Док, можно не опасаться за будущее!