Болтун. Отражение

Барковский Стефан Анджеевич

Развернувшись я поймал странно задумчивый и оценивающий взгляд гостьи. Она словно решала в этот момент что-то для себя.

– Ты странный человек, Макс.
– словно решившись на что-то она встала отставив бокал с вином в сторону.

– Потому что не хочу расставаться с иллюзией свободы?

– Не только. Я когда ехала сюда все гадала как пройдет наша встреча. И никак не ожидала что это пройдет вот так - она провела рукой - кулинарное соревнование. Которое ты проиграл - Марина не удержалась от небольшой шпильки в мой адрес. Я молча склонил голову признавая свое поражение.
– Вечер поэзии и прозы. Ты сумел меня удивить.

Я как всякая бедная провинциалка подсознательно ожидала что заманив меня в свое логово ты постараешься напоить меня а потом начнешь грязно домогаться - что то в ее голосе изменилось и это что-то заставило пробежать у меня по спине целое воинство мурашек.

– Я ведь уже говорил что я очень коварный тип.
– Я невольно сделал шаг навстречу.
– Сначала я предпочитаю произвести приятное впечатление, потом очаровываю свою жертву и лишь на третий день начинаю грязно домогаться.

Марина подошла ко мне вплотную. Я кожей ощущал ее дыхание, мог заглянуть в ее глаза где по прежнему веселились бесенята уже не скрывавшие своего существования. Я аккуратно вздохнул втягивая в себя ее запах.

– Знаешь, Макс - Марина сделала еще один шаг ко мне и положила свои руки мне на плечи. Я аккуратно обхватил ее за талию и притянул к себе - Я предлагаю перейти сразу к третьему дню. Это будет моей наградой.

Глава двенадцатая

Проснулся я поздним утром, по всем канонам жанра, один. Позади осталась безумная томная ночь наполненная до краев эмоциями и желанием, когда два тела в экстазе сплетались в единое целое познавая друг друга. Там же на бесконечно коротком временном отрезке остались утренние мысли, когда я лежал прижимая к себе уснувшую Марину, которая уже проваливаясь в царство Морфея сонным голосом пригрозила

– Только попробуй свалить в свою игру, пока я сплю - не прощу.

Она спала а я лежал боясь пошевелиться и тем самым побеспокоить ее сон и думал. О чем - сейчас, когда холодные лучи зимнего солнца пробивались через плохо задернутые шторы заставляя невольно морщиться от этого монохромного света - я уже и не мог вспомнить. Я даже не уверен было ли во мне хоть что-то кроме нежности к женщине спавшей на моей руке. Когда-то давно, во времена моей юности широко была распространена шутка " В жизни каждого мужчины бывает момент, когда просыпаясь утром он лучше отгрызет себе руку, чем разбудит женщину которая на ней лежит". Предполагалось что женщина эта страшна, а мужчина предыдущим вечером был пьян настолько, что ему было все равно кого он тащит в постель. В своих юношеских наивности и максимализме мы не предполагали что этому может быть и другое объяснение. За этими своими мыслями где не было, в кои-то века, места мыслям об "Отражениях" я незаметно для себя уснул. А проснулся один в скомканной в ночной схватке постели, где были только два победителя.

Негромко звучала музыка. Эми Макдоналд размышляла о том, что же такое жизнь и в этой песне была своя ирония. Марина, громыхавшая посудой на кухне, негромко подпевала безнадежно коверкая слова и не попадая в ноты - с песнями у нее было явно хуже чем с декламацией стихов. По квартире разносился запах готовящегося завтрака

Как мне не хотелось еще поваляться хоть немного, но пришлось вставать и топать в душ, предварительно перестелив постель. Белье было безжалостно отправлено в стиралку жадно заурчавшую крутящимся

барабаном.

Когда я появился на кухне Марина уже заканчивала с приготовлением завтрака. На ней вновь была столь полюбившаяся рубашка.

– Ну вот что ты за человек, Макс - вместо доброго утра услышал я.
– В кои то века захотела подать завтрак в постель, а ты все испортил!
– девушка кивнула на стоящие на столе тарелки с остатками вчерашнего пиршества к которым добавились свежеподжареные гренки и две больших исходящих паром чашки кофе. Там же обнаружился и торт, до которого у нас вчера так и не дошли руки, у которого не хватало примерно трети.

Уловив мой возмущенный взгляд Марина попыталась скрыться бегством. Но была тот час схвачена и заключена в объятья в которых, пару раз дернувшись, затихла.

– С добрым утром - я не удержался и легко поцеловал ее в губы.

– С добрым.
– Марина уперлась ладонями мне в грудь пытаясь высвободиться.
– Садись есть, сил то наверное не осталось уже.

– Есть немного. Готов доказать хоть сейчас.
– мне не хотелось разжимать свои объятия.

– Соблазнительно, конечно. Но лучше приберечь их до вечера.
– окончательно вырвавшись на свободу Марина легким движением поправила волосы и пододвинула ко мне тарелку. Пришлось оставить свои далеко идущие планы и уделить внимание завтраку. Вчерашний ужин даже разогретый, если и уступал по вкусу свежеприготовленному, то я этого не заметил. Гренки же я всегда любил - именно с них начиналось каждое мое утро в родительском доме. Серая, уже накормленная моей гостьей лениво взирала на нас с холодильника. В ее прищуренном взоре читались ревность и осуждение.

– Спасибо повару и большой ложке - проговорил я когда все было съедено.

– И тебе спасибо - Марина была спокойна и задумчива.

– За что?
– не понял я

– За то что не убежал в свою игру.
– что-то в ее голосе заставило меня поверить что она этого действительно опасалась. Мне даже стало немного обидно и каким-то шестым чувством почувствовав это Марина поспешила добавить.
– Ты не подумай, я уверена что у тебя и в мыслях этого не было. Но мы девушки - тут она немного театрально вздохнула - очень пугливые существа и боимся всего и сразу.
– Марина немного помолчала, потом тихо добавила - Знаешь это очень страшно просыпаться одной.

– Я знаю.
– Я прекрасно понимал этот ее страх и одиночество едва ощутимо проступившее в голосе. Может потому, что сам свыкся уже с этим одиночеством, ставшим неотъемлемой частью моей жизни. Одиночеством, ставшим броней ограждающей меня от окружающего меня мира. Как понимал и то, что после этой ночи это броня дала трещину и если так будет продолжаться и дальше, то она может в один момент просто лопнуть, развалиться на мельчайшие кусочки и в отличии от игры, мне не получится быстро найти ей замену.

– Откуда ты можешь знать - Марина возмущенно фыркнула превращаясь в уже знакомый мне сгусток энергии. Ничто не напоминала о той небольшой слабости и страхе, свидетелем которых я стал - ты же толстокожий. Тебя из пушки не прошибешь. Настоящий потомственный бирюк. В первом поколении.
– взяв тарелки и опустевшие кружки девушка закинула их в раковину.
– У тебя есть три часа.

– На что?
– не понял я

– На игру. Я помню твои слова о свободе, к которой ты так долго шел и я не хочу, что бы из за меня ты ее потерял.