Бомаск
Шрифт:
Вдруг в окно, выходящее в парк, постучали. Бернарда тут же выскочила в переднюю комнату. Грудь ее бурно подымалась, она с трудом переводила дух. В ставню постучали снова.
– Иду!
– крикнула Бернарда.
Она вышла в сад. Громко заскрипел на дорожке гравий. Филипп потушил свет и приотворил ставни.
– Что там такое?
– с недоумением спросил Миньо.
– Тише, молчите, - прошептал Филипп.
В просвет между ставнями Миньо разглядел старика Летурно - облитый ярким лунным светом, он стоял
– Там кто-нибудь есть?
– спросил старик, ткнув больший пальцем в сторону флигеля.
– Там Натали, - послышался ответ Бернарды.
– Я слышал мужской голос.
– Это я, - крикнул Филипп.
Франсуа Летурно положил свою ношу прямо на землю, перед машиной. Зажглись фары. Непомерно огромная тень старика пробежала по аллее и уперлась в самом конце ее в ствол высокой липы.
– Потуши сейчас же фары, - закричал старик.
– А то увидят.
– Все спят, - ответила невидимая в темноте Бернарда.
Щелкнула дверца машины, и в полосе света, бьющего из фар, появилась Бернарда. Она ловко содрала простыню, в которую был упакован тюк, и опустилась на колени перед маленькой шифоньеркой.
– Подделка, - заявила она.
– Вещь подлинная, удостоверено экспертами, - возразил Франсуа Летурно.
– Да посмотрите сами...
– Не желаю. Я не купчишка какой-нибудь. Я привык, что мне верят на слово.
– Подделка, правда прекрасная, - повторила Бернарда, - но все-таки подделка.
– Сколько?
– осведомился старик.
– Десять.
– Иди ты к черту, - сказал старик.
Бернарда поднялась с колен, и темнота тотчас поглотила ее.
– Сколько?
– крикнул старик.
– Пятнадцать, - ответила Бернарда.
– Убирайся ты, и чтоб ноги твоей у меня больше не было!
Дверца машины захлопнулась, и фары потухли. Филипп подошел к окну.
– Сколько ты хочешь за шифоньерку?
– спросил он деда.
– Тридцать пять тысяч.
– Пятнадцать, - ответил из темноты голос Бернарды.
– А хотите получить больше, добавьте еще севрский сервиз.
– Все Прива-Любасы воры, - закричал старик.
К окну подошла Натали.
– Бернарда, - окликнула она, - дай тридцать пять тысяч.
– Ни за что, - ответила Бернарда.
– Я покупаю за тридцать пять тысяч, - крикнула Натали.
– Расплатись за меня.
Фары снова зажглись. При свете их было видно, как Бернарда подошла к старику и вручила ему три билета по десять тысяч франков и пять по тысяче франков. Летурно не спеша пересчитал деньги, молча отошел и исчез во мраке.
Филипп закрыл ставни и зажег электричество. Натали выпила еще рюмку виски.
– Он же ничего не понимает, - сказал Филипп, указывая на Миньо движением подбородка.
– А ты бы на его месте много понял?
–
– АПТО оставило моему деду только небольшую ренту, а розарий ему обходится недешево, - начал Филипп.
– Надо поддерживать в оранжерее определенную температуру, освещать ее специальными лампами. Вот дед и продает фамильные вещи. Он вбил себе в голову, что обязан вывести перед смертью синюю розу. Все это делается тайком от его старой служанки, чтобы, не дай бог, не узнали люди... Летурно только покупают и никогда не продают. Так по крайней мере издавна считается в Клюзо.
– Они продавали пряжу и ткани, - возразила Натали.
– Они продавали труд своих рабочих, - подхватил Миньо.
– Совершенно справедливо, - ответил Филипп. Он стоял посреди комнаты, бессильно свесив руки, слегка раскачиваясь всем телом, и смотрел пристальным взглядом то на Миньо, то на Натали. Миньо подумал, что хозяин, должно быть, немножко пьян.
– И все-таки, - произнес вдруг Филипп, - сегодня вечером нам всем окончательно изменило чувство юмора.
Эта фраза прозвучала так неожиданно, что Натали и Миньо не могли удержаться от смеха.
– Сейчас ты увидишь, изменило ли мне чувство юмора, - вдруг сказала Натали.
Ее узкие глаза загорелись. Она направилась к двери. Шагала она не особенно твердо. Мужчины вышли вслед за ней в парк. Бернарда уже сидела за рулем машины, шифоньерка была аккуратно упакована и уложена на заднее сиденье.
– Едем домой, - скомандовала Натали.
– Я тебя жду, - ответила Бернарда.
– Пусти меня, - потребовала Натали.
– Я поведу машину.
– Нет, не поведешь, - возразила Бернарда.
– Катись отсюда!
– завопила Натали.
Она всей тяжестью тела налегла на ручку дверцы, которую изнутри придерживала Бернарда.
– Филипп, Филипп, - закричала Бернарда.
– Не пускай ее, Филипп. Она ведь совершенно пьяна. Она разобьет машину.
Филипп захохотал и ничего не ответил. Миньо стоял позади него в густой тени, отбрасываемой стеной флигеля.
Вдруг дверца машины подалась. Бернарда обеими руками ухватилась за баранку, но Натали бросилась на подругу и с силой столкнула ее с сиденья. Бернарда упала прямо на песок. Натали уселась в кабину и живо захлопнула дверцу.
Филипп по-прежнему хохотал, не произнося ни слова. Бернарда поднялась и отряхнула костюм, запылившийся при падении.
– Ну а теперь садись, - скомандовала Натали.
Бернарда не пошевельнулась.
– Если ты сейчас же не поедешь со мной, - медленно проговорила Натали, - мы больше никогда не увидимся. А ты знаешь, я умею держать слово... даже в пьяном виде.
– Садистка!
– злобно буркнула Бернарда.
– Помочь тебе?
– спросил Филипп, подходя к Бернарде.
Бернарда круто повернулась к нему.