Бомба для Аль-Джазиры
Шрифт:
– Понял, шеф.
– Остаешься на хозяйстве. Если что, я на связи. Но по пустякам в течение получаса старайся не беспокоить!
Антонов взял у помощника смартфон и направился к выходу, где в вестибюле дежурил охранник.
– Ключи от "Гелендвагена"!
– Держите, Виктор Михайлович!
– Охранник передал ему брелок.
– Мне с вами ехать?
– Нет, я один.
Спустя минуту серый джип проехал под взметнувшейся стрелой шлагбаума, миновал арку и выкатил из двора на Сретенку. Вскоре Антонов свернул налево, в Большой Сухаревский
То, что он собирался сейчас сделать, могло повлечь за собой крупные неприятности. Наверняка так и случится, если об этом узнает высокое начальство.
Несколько секунд Виктор Михайлович недвижимо сидел в кресле и собирался с мыслями. Да, он решился на отчаянный шаг, собирался позвонить человеку, контакты с которым ему были запрещены приказом, спущенным с самого верха. Вернее сказать так: санкцию на подобный контакт, идет ли речь о личной встрече, отсылке сообщения через Интернет или о телефонном звонке, ему мог дать лишь один человек - его куратор, занимающий один из самых высоких постов в ГРУ.
Если в родной конторе узнают об этом звонке, - а такой вероятности нельзя исключить полностью, - то ему не поздоровится. Возможно, будет поставлен крест на всей его блестящей карьере. Это как минимум. Потому что ситуация может сложиться и так, что он, подполковник Званцев, попадет в поле зрения внутренней службы безопасности или же станет добычей контрразведчиков. Как следствие, начальники начнут разматывать все его довольно рискованные многоходовочки. А там и до обвинения в предательстве и измене Родине может дойти.
Он намеревался позвонить одному из ведущих сотрудников одной из крупнейших частных военных компаний планеты, той самой, где сейчас проходил службу Иван Козак. Зовут этого человека Майкл Сэконд, хотя не исключено, что это псевдоним. Он британец, ему примерно тридцать пять. В юном возрасте довольно долго жил в России, вернее, в СССР. Русский язык он знал очень даже неплохо. Не каждый исконный русак обладает таким богатым словарным запасом.
Они встречались трижды и каждый раз с санкции руководства Антонова. Впервые это произошло в Праге, примерно два года назад, когда оговаривалась схема поставок некоего специфического товара. Об истинных целях операции "Кабульский трафик", кажется, ни этот человек, ни его боссы в то время не догадывались. Еще дважды они пересекались в Стамбуле. Крайняя их встреча произошла три месяца назад, аккурат в то время, когда там же находились Козак и Анна.
Собственно, они сами, Антонов и Сэконд, тогда договорились между собой, что встречаться им не следует. Однако на случай, если все же понадобится переговорить, возникнет экстренная необходимость в этом, Виктор и Майкл обменялись контактными номерами. Это было что то вроде горячей линии. Пользоваться таким каналом связи можно лишь в экстраординарных случаях, когда речь идет о форс мажоре, буквально о жизни и смерти.
Майкл Сэконд, один из нынешних боссов Козака, сколько мог судить о нем Антонов, был одним из
Антонов принялся по памяти набирать контактный номер. Имелся и второй резон, чтобы, рискуя нарваться на гнев начальства, позвонить этому субъекту. Причем очень важный.
Речь идет о жизни Анны Козаковой. Сэконд - босс Ивана. Он в свое время взял Козака в свою команду. Неофициальную, с довольно неясными полномочиями, но действующую широко, с размахом. Именно мистер Сэконд три месяца назад, когда они встретились за кальяном в задней комнате одной из стамбульских кофейниц, пообещал, что он не будет препятствовать отношениям Анны Козаковой, сотрудницы Антонова, с Иваном Козаком, служившим в частной военной компании "Армгрупп".
Длинные гудки звучали вечность. Виктор Михайлович повторил набор.
Он уж было решил, что его задумка не удалась. Не факт, что Сэконд вбил этот номер в свою телефонную книгу.
Но тут в трубке вдруг послышался голос, искаженный скремблером:
– Я вас слушаю, Виктор!
– Приветствую, Майкл!
– отозвался Антонов на английском.
– У вас найдется две три минуты, чтобы обсудить со мной одну важную тему?
– Найдется. Я даже догадываюсь, что стало причиной вашего звонка.
– Вот как?
– Должно быть, вас беспокоит судьба вашей сотрудницы, не так ли?
– Верно, Майкл! Именно поэтому я и решился побеспокоить вас.
– Понимаю. Непростая ситуация, должен сказать.
– В свое время вы обещали, что не будете препятствовать общению моей сотрудницы с ее мужем, вашим подчиненным и протеже.
– Я привык держать слово, Виктор. Или вы сомневаетесь в том, что я джентльмен?
– Нет, не сомневаюсь. Иначе зачем бы я вам звонил?
– Ладно, я вас понял. Если вы думаете узнать от меня, что именно происходит в одном из дотоле спокойных мест земного шара...
– Да, в столице Катара.
– То я в силу некоторых причин ничего не смогу сказать по этой теме.
– Меня интересует только одно: где находится моя сотрудница и все ли с ней в порядке?
– Меня недавно известили, что с вашей сотрудницей все нормально. Сейчас она находится в безопасном месте. Были некоторые нюансы, кое какие сложности, потребовавшие вмешательства. Но теперь ее жизни ничего не угрожает.
– Уверены?
– Я получил информацию от человека, в словах которого не сомневаюсь.
Антонов с облегчением вздохнул и заявил:
– Хотя бы одна хорошая новость за весь сегодняшний день.
– Да уж, денек выдался нелегким.
– Как такое могло вообще случиться?
– Ситуация возникла неожиданно и развивалась стремительно. Помните, как у Киплинга описано водяное перемирие?
– Его кто то нарушил?
– Вы сами так сказали. Впрочем, мне не хотелось бы распространяться на эту тему.
– Могу я попросить вас об одолжении?
– Да, конечно.