Бомба для братвы
Шрифт:
— Экий ты, Петрович, любопытный. Все-то тебе знать надо. Всюду свой нос просунуть. Не боишься, что когда-нибудь прищемят?
— Служба такая. Я всякого человечка, объявившегося возле «папы», в лицо знать должен. И еще желательно каждого того человечка своими собственными руками ощупать.
— Тебе что, для этого дела девок из обслуги мало, и ты решил посетителей щупать? — расхохотался Президент. — Или у тебя с ориентацией того?
— Я бы не щупал. Да как бы чего дурного не вышло. Если
— Вышло — не вышло. Все-то тебе террористы с бомбами мерещатся. И еврейки с пистолетами с отравленными пулями....
— Может, и мерещатся. Но только если статистике верить, то рядом с профессией главы государства шахтеры с саперами близко не стоят. Шахтеры с саперами дохнут, что твои мухи в мороз!
— Да ну?
— Точно! Если только последние полвека вспомнить — Кеннеди, оба Ганди...
— То Кеннеди. А я кому на хрен нужен. Я, того гляди, сам по себе в тираж сыграю.
— Не скажите...
Разговор плавно соскользнул с интересующей главу страны темы. На совсем другую, совершенно ему неинтересную. Скользок Хозяин. После бани.
— Поэтому я, как ответственный за вашу жизнь и здоровье, обязан...
— Ты бабу свою обязан. И еще одну... — погрозил Петровичу пальцем Президент. — Ну что ты опять свою волынку завел. Что ты канючишь. Лучше бы налил.
И тост сказал.
Петрович налил и тост сказал:
— Чтобы все ваши враги сдохли!
— Во! Чтоб сдохли!
Президент и его охранник опрокинули стаканы.
— Ладно. Не мучайся. Курьер это был, — признался Президент.
— Какой курьер?
— Обычный курьер. С бумагами. И все с этим. Надоел...
Ну да — курьер... А отчего же тогда, когда этот курьер в помещение вошел, там вся электроника разом сдохла? И пока он там пребывал, ничего, кроме визгов, писков и хрипов, не транслировала? А когда ушел — вновь заработала.
Или у него аура такая особая, что все насекомые вокруг, в радиусе пятидесяти метров, от его присутствия дохнут. Спросить бы о том у Президента. Да нельзя. Насекомых светить нельзя.
Ладно, разберемся. Не такие ребусы разрешали...
Начальник охраны наполнил еще два стакана. И сказал еще один, очень актуальный для политиков тост:
— И чтобы друзья тоже...
— Что — тоже?
— Чтобы друзья тоже сдохли?
— Во!
Глава 8
Гнусавый подбивал бабки. Очень хитро подбивал, так, чтобы затемнить часть прибыли. С которой, хочешь не хочешь, предстояло платить проценты.
Гнусавый подбивал бабки весь вечер, сводя липовый дебет с липовым кредитом. А ночью позвонил Косому.
— Вот что, — сказал он, — сообщи, что я готов на переговоры.
— Кому сообщить?
— Сам знаешь, кому сообщить.
— Что, задавили?
— Не твое собачье дело! Твое — сообщить.
И
Косой перезвонил через полчаса.
— Агаповка. Улица Второго Интернационала. Дом 15. Завтра в одиннадцать тридцать.
— Что, прямо там?
— Нет. Там скажут новый адрес. Куда прийти.
— Где эта Агаповка?
— Подмосковье. Двадцать километров от Кольцевой.
— Они что, охренели? Когда я в эту их Агаповку успею? Мне до нее семь верст киселя хлебать!
— Они сказали, что это твои проблемы. Что если опоздаешь, то можешь не приезжать. Извини, ты просил передать. Я передал...
Круто берут, эти, с вертолетом. Выстраивают, как шкодливого пацана. Сволочи. Ну ничего. Еще не вечер. Еще посмотрим, кто сверху ляжет...
— Машину! — распорядился местного масштаба «папа».
— Кого в охрану?
— Всех в охрану. И скажи: пусть приоденутся. По полной форме. Все-таки в столицу едем.
— Добро, — все понял начальник охраны. — По полной форме. Когда выезжаем?
— Сейчас выезжаем!
— На ночь глядя? А стоит ли коней стегать? Утром дорога глаже.
— Тебя не спросили!
Джипы выехали через час. Выехали в ночь, потому что к утру им предстояло преодолеть почти тысячу километров. «Папа» сидел во второй машине, слегка развалясь в кресле с приспущенной спинкой. Но не спал. Думал. О том, как бы сделать так, чтобы сбить проценты.
А лучше отделаться единовременным взносом. Пусть даже очень большим взносом. Большие единовременные выплаты всегда предпочтительней малых, но постоянных. Потому что малые все равно перерастают в большие. И перерастают в систему, которую очень трудно ломать...
— Агаповка, — доложил по рации водитель головной машины.
— Улица Второго Интернационала. Дом 15, — назвал адрес Гнусавый.
Машины свернули в проселок и притормозили возле малоприметного деревянного дома.
— Сходите. Скажите, мы приехали, — приказал Гнусавый охранникам.
Те шустро выскочили из машин и, разминая затекшие мышцы, двинулись к дому. Но почти сразу же вернулись.
— Тут такое дело, — замялся начальник охраны, — они требуют вас.
— Как так требуют?
— Они сказали, что говорить будут только с вами. Что такой уговор.
Гнусавый заиграл желваками. Так его давно не унижали. Чтобы вместо его многочисленных служек он сам — к посреднику за адресом! Как какой-нибудь распоследний мужик!
— Скажи им, пусть ворота откроют, — распорядился он, пытаясь найти компромиссный, менее унизительный для его авторитета выход из создавшегося щекотливого положения.
Главный телохранитель покачал головой.
— Нет, они сказали: сам. И пешком.