Бомба замедленного действия
Шрифт:
– Ерунда!
– Мейзинг протянул пустой фужер проходившему мимо официанту и взял другой.
– Одним сторонником разоружения больше, одним меньше. Дело ведь не в этом.
– Конечно. Шериф имеет в виду идеи коллеги Агийэра. А они - бензин в костры демонстраций и сало за воротник всем, кто делает бизнес на военных заказах.
– Что изменится, если коллега Агийэр уедет к себе в Аресибо? Пташка уже выпорхнула, ее не поймаешь.
– Я решительно против коктейля науки с политикой, - резко сказал Стоун.
– Те, кто идут на такое, - глупцы или...
– А те, кто работает на военно-промышленный комплекс?
– вспыхнул Агийэр.
– В моем представлении - патриоты.
– Даже если результат их научных открытий грозит всеобщим уничтожением?
– Коллеги, коллеги, - примирительно вмешался Мейзинг, - этот спор не выведет вас на дорогу истины. Наука будет принимать участие в создании новых видов оружия, пока оружие существует. "На нынешнем социальном уровне", как сказал в докладе коллега Агийэр, без оружия, видимо, не обойтись. Не надо только безудержно наращивать его. Я лично так и воспринял заключительную часть доклада. И не вижу в ней абсолютно ничего криминального.
– Шериф Джонсон, по-видимому, считает иначе... Не хотелось бы быть дурным пророком, но, по-моему, сегодняшний доклад, учитывая нездоровый интерес к нему средств массовой информации, еще больше накалил обстановку. От таких демонстраций, как вчера, один шаг до баррикад и вспышки пожаров. Идеи коллеги Агийэра, при всей их фантастичности, производят впечатление. Особенно на людей некомпетентных. Если подрывные элементы возьмут их на вооружение...
– Стоун умолк и многозначительно покачал головой.
– Выступите сами с опровержением, - предложил Агийэр, - но мотивированным, опирающимся на расчеты. Может быть, вам удастся опровергнуть выводы Траоре и... мои. Шериф Джонсон был бы весьма признателен, а движение сторонников мира сразу пошло бы на убыль.
– Не имею ни малейшего желания соваться в эту кашу, - фыркнул Стоун.
– Не потому ли, что расчеты Траоре трудно опровергнуть? Кстати, один из его прогнозов подтвердился. Помните тысяча девятьсот шестидесятый год?
– Не знаю, что вы имеете в виду, - нахмурился Стоун.
– Подземные ядерные испытания в Неваде.
– Ну и что?
– Траоре тогда предупреждал, что запроектированная мощность подземных взрывов может активизировать природные процессы в геологическом поясе Анд. Так и случилось... После взрывов в Неваде начались катастрофические землетрясения в Чили, а затем извержения вулканов в южноамериканских Андах.
– Фантастика! Это было случайным совпадением.
– Совпадение довольно знаменательное, - задумчиво сказал Мейзинг. Помню, об этом много писали газеты. Геологи тогда поделились на два лагеря... Тем не менее, Государственный департамент счел необходимым выступить с официальным опровержением. И так как опровергался сам факт испытаний, а я, например, хорошо знал, что взрывы в Неваде имели место, опровержение показалось мне довольно неуклюжим трюком.
– Траоре рассказывал, - Агийэр обращался теперь только к Мейзингу, что и недавнее извержение вулкана
– И это вполне возможно, - согласился Мейзинг.
– Конечно, мы ведем себя крайне неосторожно. Ваш призыв, коллега, вполне своевременен. Стоун раздраженно кашлянул, но промолчал. К ним приблизился молодой человек в черном смокинге, с голубым эмалевым значком оргсектора конференции. Кивнув Агийэру, он сделал рукой приглашающий жест: - Господин Хэбст-старший ждет в гостиной на втором этаже, мистер Агийэр. Я провожу вас.
– Я пока занят, разве не видите, - резко сказал Агийэр.
– Ну-ну, не петушись, иди, - усмехнулся Мейзинг, подталкивая Агийэра вперед.
– Абраам Хэбст не привык долго ждать и никому не простил бы подобного неуважения к своей персоне...
У входа в гостиную, куда провели Агийэра, скучали два плечистых субъекта в смокингах с постными лицами и настороженными глазами. Провожатый сделал им знак рукой. Они молча расступились. Отстранив тяжелую, вытканную золотом портьеру, Агийэр прошел в гостиную. Здесь царил полумрак. Пол был устлан мягким ковром.
В глубине возле небольшого стола, покрытого пестрой скатертью, сидел в кресле кто-то лысый в больших темных очках.
Агийэр огляделся. Больше в гостиной никого не было. Лысый сидел молча и не шевелился.
– Господин Хэбст?
– осведомился Агийэр, сделав шаг вперед.
– Поближе, - последовал ответ.
– Я плохо вижу. Агийэр ступил еще пару шагов.
– Садитесь, - лысый шевельнулся и указал на кресло у стены.
Агийэр сел. Кресло было установлено так, что свет от единственного включенного, торшера падал прямо в лицо Агийэра. Лицо его собеседника оставалось в тени, можно было различить только дымчатые очки в золотой оправе и шишковатый старческий череп с венчиком редких седых волос, Агийэр подумал, что этому человеку, наверно, не меньше восьмидесяти лет.
– Я достаточно стар, - сказал вдруг человек в очках, словно угадав мысли Агийэра, - я видел на своем веку множество разных людей, но я впервые вижу чудака, с такой легкостью предсказывающего конец света.
Голос у него был глуховатый, но резкий, голос человека, привыкшего распоряжаться. Агийэр промолчал, ожидая, что последует дальше.
– Вы испанец?
– Предки отца были испанцами, мать - пуэрториканка. Я американский подданный, как и мои родители.
– И вероятно, атеист.
– Да.
– Я так и думая. Именно атеизм когда-нибудь сгубит Америку.
– Вы пригласили меня, чтоб сообщить это?
– поинтересовался Агийэр.
– Нет. Я - издателе. То есть - издатель тоже. Я хочу приобрести у вас исключительное право на публикацию всего написанного вами.
– Исключительное право?..
– повторил Агийэр.
– Что это значит?
– Это значит, что все ваши публикации, в том числе и текст сегодняшнего доклада, будут проходить только через мои издательства. И нигде больше.