Бомбейский взрыв
Шрифт:
1, 2— взрывчатка; 3— железо (3 т); 4— древесина (463 т); 5 — 4100 кип хлопка; б-боеприпасы и взрывчатка.
Найсмит сказал Хендерсону и Харрису:
— Почти все из того, что мы везем, или горит или взрывается. Единственное, что мы можем сделать, — это провести дополнительные пожарные учения.
Пожарные и шлюпочные учения Харрис организовал. От участия в них никто из команды не пытался отлынивать, каждый тренировался до тех пор, пока твердо не запомнил места расположения и назначение всего противопожарного оборудования.
Харрис
На пути из Карачи, когда подул порывистый ветер, один из матросов сказал Харрису:
— Одно хорошо, что мы об этом ничего не узнаем, не правда ли, сэр? Харрис незаметно взглянул на сказавшего эти слова матроса и вдруг понял, как изменилось его отношение к команде, переросшее теперь в симпатию и даже восхищение.
Когда он впервые увидел команду в Беркенхеде, у него сложилось невысокое мнение о матросах. Впоследствии он понял — это произошло, вероятно, потому, что ему впервые довелось идти на судне, не принадлежавшем компании «Порт лайн», с командой, которую он не набирал лично, не знал каждого в лицо и по имени. Но трудности плавания, а также отношение Найсмита и Хендерсона к службе сплотили разношерстную группу людей в настоящий экипаж.
Капитан Найсмит нервничал из-за груза, но старался вести себя так, чтобы этого не почувствовали его помощники. Для них он по-прежнему оставался учтивым, тактичным, по-отечески добрым, каким все его знали.
Когда «Форт Стайкин» снялся с якоря в Карачи, Кэрнс нес вахту. Он находился в радиорубке, когда его позвал на мостик капитан и вручил сигнальный фонарь Морзе. Они приближались к конвою, в составе которого были танкеры и вместе с которым они должны были идти в Бомбей.
— Хочу, чтобы вы просигналили коммодору конвоя, — сказал Найсмит. Кэрнс растерялся.
— Боюсь, сэр, мне еще не доводилось пользоваться сигнальным фонарем. Я не понимаю азбуки Морзе…
Человек нетерпеливый выгнал бы новичка и послал бы за кем-нибудь, кто мог быстро принимать и передавать сигналы, но это было не в характере Александра Найсмита. Капитан показал, как надо направлять фонарь на судно коммодора, и помог юноше передать первый в жизни позывной сигнал.
«Форт Стайкин» вышел из Карачи 9 апреля. В тот день Найсмит записал в судовом журнале: «В момент отплытия на судне отсутствует кочегар. Считается дезертиром». На следующий день в вахтенном журнале появилась классическая запись, подтверждающая, что человек ушел с судна добровольно, забрав свои вещи. За два дня до этого Найсмит внес в вахтенный журнал фамилию другого члена команды, который, оставив на судне вещи, провел несколько часов на берегу и вернулся. Это было имя второго кока Александра Джоппа. Рядом с его фамилией Найсмит отметил: «Оштрафован на 10 шиллингов за самовольную отлучку». Но случилось так, что Джопп так и не смог выплатить штраф.
Глава 4. РАЗГРУЗКА
Выйдя из Карачи, «Форт Стайкин» присоединился к конвою танкеров, который шел из Персидского залива. Судно направлялось вдоль западного побережья Индии в Бомбей. Трехдневный переход прошел благополучно. Единственное, что по-прежнему вызывало беспокойство экипажа, — это груз.
Последние три дня плавания для офицеров были самыми трудными — в трюме № 1 из-за жары от рыбного удобрения исходило сильное зловоние. Ветер относил
В 9 ч 55 мин со стороны доков показалась шлюпка, которая вскоре подошла к борту «Форт Стайкина». На ней прибыли лоцман и офицер таможни бомбейского порта мистер А. Кануар. Капитан поприветствовал его и проводил в свою каюту. А. Кануар вручил ему экземпляр «Портовых правил и постановлений по докам». Найсмит подписал рапорт о прибытии, в котором указал, что на борту судна — груз взрывчатки.
Вскоре «Форт Стайкин» начали медленно вводить в доки, где о его опасном грузе никто и не подозревал. В соответствии с Международным сводом сигналов и пунктом 46 Портовых правил судно с опасным грузом на борту, входя в порт, обязано было поднять на ноке рея красный сигнальный флаг. В мирное время такой флаг поднимали всегда, а во время войны этого часто не делали. К 1944 г. капитаны судов, перевозящих боеприпасы, часто подвергались в портах атакам вражеских самолетов. Поэтому, не желая показывать, что суда являются достойными мишенями, они с благословения всех причастных к этим перевозкам нарушали это правило, предпочитая хранить красный флаг аккуратно сложенным, подальше от посторонних глаз.
Итак, «Форт Стайкин» без красного флага на ноке рея ошвартовался у причала № 1 дока Виктория в бомбейском порту.
Бомбей — главный морской порт западной Индии — получил свое название по имени богини Мумба — покровительницы племени коли (исконных рыбаков и земледельцев), на заре христианства заселившего остров Бомбей. Позже название «коли» превратилось в «кули»: так стали называть наиболее низкооплачиваемые слои на Востоке. Остров, длиной 17, 6 км и шириной 4, 8 км, образовался в ходе осушения земель, когда были прорыты узкие каналы, разделившие эту часть суши на семь самостоятельных островков. Один из них по своей форме напоминает кисть руки: указательный и отставленный в сторону большой пальцы смотрят на юг, «запястье», соединенное дамбой с о. Солсетт, который, в свою очередь, соединен дамбой с материком, направлено на север.
Первыми европейцами, осевшими здесь, были португальцы, которым султан Бахадур-шах отдал острова Бомбей и Солсетт в 1534 г. [xv]Позднее жители Бомбея стали величать возникший город «Урс прима ин Индис» — «первый город в Индии», однако португальским переселенцам он казался последней дырой.
Все семь островков представляли собой пышные плантации кокосовых пальм, теснимые рыбачьими деревушками. Во время отлива у берегов обнажалось дно, покрытое слоем ила, — источник многочисленных болезней. Как гласила бытовавшая тогда поговорка, жизнь человеческая исчислялась двумя сезонами муссонов.
Португальцы поделили земли на поместья — минораты, насаждая феодализм. Северную часть о. Бомбей они передали францисканцам и иезуитам. Васко да Гама так определил политику своих соотечественников в Индии: «Мы пришли сюда искать христиан и специи». Миссионеры искали христиан с большим рвением, чем миряне — специи. Местное население почти не оказывало содействия религиозным орденам, которые несли с собой ужас инквизиции, повинной в смерти более четырех тысяч человек, сожженных на кострах в Гоа [xvi] во второй половине XIV в. В конечном счете в руках иезуитов сосредоточились власть и богатство, они перестали подчиняться вице-королю в Гоа, у них даже появились свои вооруженные отряды для нападения на португальские корабли. Все это не осталось без внимания других морских держав, в частности Англии.