Бомж городской обыкновенный
Шрифт:
– А может, ты ограбил кого и вырвал челюсть изо рта? – предположила она. – Или у покойника вынул?
Витек содрогнулся от ужасного предположения. Старушка отошла.
«Фантазерка бабушка, – подумал он, – ей бы книжки Донцовой сочинять».
Он понял, что торговать вставными челюстями не самое простое дело на свете.
На горизонте замаячила фигура участкового, и Витек почел за благо убраться с рынка.
На родной решетке народу прибавилось – к компании прибился молодой наркоман в чистой одежде
Наркоман был под кайфом – его качало и он никак не мог устроиться горизонтально. На нем была нарядная вишневая куртка, брюки цвета топленого молока, голубая рубашка и новые туфли. Прическа – как только что из парикмахерской. Кожа лица была белая со здоровым румянцем на щеках, а не землисто-багровая, как у бомжей.
Морщинистый разговаривал с Гопчиком – другим приятелем Витька, застенчивым юношей немного придурковатого вида. Они сидели на краю решетки, у их ног стояли две бутылки пива.
Витек присмотрелся к зубам корешей, чего раньше никогда не делал. Кое-кому из них вставная челюсть явно не помешала бы.
– Мужики, – объявил он, – продаю челюсть! Недорого.
– Свою? – засмеялся кто-то. – Тогда лучше почку – их две, а челюсть одна. И стоить будет дороже.
Витек не удостоил того ответом. Он достал из кармана челюсть, положил на ладонь и показал всем. Бомжи притихли, зрелище было непривычным.
– Почти новая! – сказал Витек.
Каждый стал шарить языком во рту, прикидывая, не нужна ли ему челюсть.
Первым интерес проявил Морщинистый.
– Дай померить! – сказал он и, не дожидаясь разрешения, ухватил челюсть и отправил к себе в рот.
Он долго елозил ею так и эдак, корчил страшные рожи. Бомжи улыбались и смотрели на него с интересом. Витек понял, что он ломает комедию.
Морщинистый достал ее изо рта и сказал:
– Фигня.
Он небрежно вытер челюсть о штаны и протянул обратно. Но когда рука Витька уже почти коснулась ее, Морщинистый качнулся на нетвердых ногах и челюсть полетела вниз. Витек мог бы поклясться, что тот сделал это нарочно. Челюсть ударилась о каменную плиту, подпрыгнула и откатилась в сторону.
– Прости, братан, – сказал Морщинистый без особого сожаления в голосе.
Витек молча поднял челюсть. Нижняя ее часть разломалась пополам и один зуб шатался. Теперь ее было не продать. И использовать нельзя.
Он поднял глаза. Бомжи смотрели на него. Морщинистый ухмылялся.
– Зачем ты это сделал? – спросил он.
Тот пожал плечами:
– Случайно.
– Врешь!
– Нет, правда. Да ты не переживай. Или это была челюсть твоих родственников? Тогда мне очень жаль.
«Вот про родственников не надо было», – подумал Витек. Без упоминания родственников, он, может быть, и простил бы того.
Он
– Ты можешь склеить ее «Моментом». Дай-ка взгляну. Витек отдернул руку, но Морщинистый и так видел, что поломалась нижняя часть.
– Или вот еще вариант, – не унимался он, – оставь только верхнюю часть, а нижнюю выбрось. Тогда ты сможешь грызть ею овощи, как кролик. Только нужно будет подкладывать снизу дощечку.
Бомжи засмеялись. Авторитет Витька улетучивался на глазах. Нужно было его спасать. К Витьку вернулся уже почти забытый кураж.
– Сейчас я тебе оставлю только верхнюю часть, – сказал он и с ходу заехал Морщинистому снизу в скулу. Тот упал.
– Сука! – сказал он, поднимаясь, и схватил пустую бутылку с недопитым пивом. – А я тебе и верхней не оставлю.
Он отбил у бутылки дно, отчего пиво вылилось и забрызгало его, и с «розочкой» двинулся на Витька.
Тот попятился. Пространство вокруг решетки было выложено тротуарной плиткой. Угол одной плитки выкрошился, и нога Витька угодила как раз в это углубление. Он стал падать, и в этот момент Морщинистый сделал глубокий выпад вперед со своей «розочкой».
Витек едва успел дернуть головой в сторону, как розочка пронеслась мимо левого уха и оцарапала щеку. Морщинистый навалился на него, и они оба стали падать. Противник должен был оказаться сверху. Витек вывернулся уже у земли, и оба упали раздельно.
От удара о плиты розочка рассыпалась на мелкие осколки и порезала Морщинистому руку. Витек подхватился на ноги раньше, пока тот только вставал на четвереньки.
Он ударил его ногой в живот, а потом навешал столько, сколько захотел.
– Хватить с него, – сказал кто-то из зрителей.
Витек остановился. Морщинистый, согнувшись, побрел к метро.
– Чтобы я тебя больше здесь не видел! – крикнул ему вслед Витек.
Тот отошел на безопасное расстояние, потом оглянулся.
– Мы еще встретимся! – пообещал он.
– Чего-чего? – Витек сделал вид, что догоняет его.
Того и след простыл.
Витек вытер рукавом кровь со щеки.
– Что это за урод? – спросил он. – Кто-нибудь его знает?
Никто не ответил.
– А чего тогда приняли? – повернулся он к Рябому.
Тот пожал плечами и сплюнул:
– Просился очень.
– Тогда мог бы помочь.
– Ты и сам справился, – ответил Рябой.
Он был вдвое здоровее Витька, и тот не стал ему больше ничего говорить.
Лишь теперь Витек заметил, что Профессора среди бомжей нет. Его не было уже несколько дней. Почему-то вспомнились его слова про неустойчивую конструкцию жизни. Минуту назад она и впрямь готова была рассыпаться.
Витек достал из кармана челюсть, бросил в сторону урны и прогнал от себя эти мысли.