Бомж городской обыкновенный
Шрифт:
«Эк, куда тебя занесло, – опомнился он. – Чтобы заводить семью, надо иметь жилье. Куда ты приведешь жену? На решетку? Черт, столько мыслей, аж голова трещит. Это уже и не мысли, а целая дума. А думу, как известно, думать бесполезно – она все равно пойдет под откос и ничего не придумается. А назавтра появится такая же дума, которую тоже до конца не додумать и ни к какому выводу не прийти.
Он потерял осторожность и не заметил, что уже давно идет по освещенной части улицы, хотя всегда предпочитал прятаться в тени. По проезжей части медленно, словно высматривая что-то, двигался микроавтобус вишневого цвета без окон. На боку у него было
Витек не обратил внимания и на это. Он продолжал беспечно идти посередине тротуара.
Когда он поравнялся с фургоном, открылась дверь и из него вышли два человека в синих комбинезонах без надписей. Такие комбинезоны можно купить в любом магазине спецодежды. Витек тоже подумывал одно время о том, чтобы раздобыть себе такой. В нем бомж уже вроде и не бомж, а как бы рабочий в запое, а к нему у окружающих совсем другое отношение. В комбинезоне бомжевать было бы легче. Но в мусорных ящиках подобная одежка не попадалась, а купить тогда было не на что, а если бы и было на что, то все равно душила бы жаба. Поэтому Витек остался в дресс-коде бомжа. Рабочих он не опасался – это не хулиганы.
– Эй, мужик! – окликнул его один из них.
Витек вздрогнул и остановился. Они направлялись к нему ленивой походкой. Одновременно они еще и расходились в стороны, так, чтобы отрезать ему путь вперед и назад. Тот, который зашел вперед, показался Витьку странно знакомым.
– Не узнаешь? – спросил он. – Я же говорил, что мы еще встретимся.
Теперь Витек его узнал – это был Морщинистый, тот самый, что примерял вставную челюсть. В руке тот держал черный брусок, оканчивавшийся на торце двумя скошенными внутрь металлическими зубьями. «Электрошокер, – понял Витек. – Ноги!» Но бежать было некуда. Он оказался прижатым к длинному дому. Путь вперед и назад преграждали «рабочие». Выход был только один. Витек рванул к их фургону.
– Стой, сука! – заорал напарник Морщинистого, и они оба кинулись за Витьком.
Бомж оказался чуть проворнее. Сзади затрещали разряды тока, но слишком рано – между ними и Витьком оставалось еще сантиметров сорок. Он проехался левым плечом по морде «Газели» и выскочил на проезжую часть. Днем его уже давно сбила бы машина, но сейчас не было ни одной. Вдали справа появились фары, но машина была еще далеко и Витек прикинул, что добежит до той стороны раньше, чем она доедет сюда. Сидевший за рулем «Газели» водитель вывалился из кабины и тоже кинулся вдогонку, когда Витек был уже на середине дороги.
– Назад! – рявкнул на него Морщинистый, и тот послушно вернулся к машине.
Теперь Витька преследовали только эти двое. На противоположной стороне стоял длинный дом без подворотен. Бежать к нему было бессмысленно. Чтобы не угодить еще раз в западню, Витек побежал по проезжей части по ходу движения – все равно дорога пустая. Водитель фургона стал разворачиваться. Витек понял, что он хочет его обогнать и преградить путь. Тогда его нагонят или те сзади, или он попадет под электрошокер водителя. А то и просто они собьют его своей «Газелью».
Он пожалел, что не побежал против движения и решил, что, как только фургон его обгонит, он рванет через дорогу обратно на внутреннюю сторону Садового.
Сзади раздался сигнал какой-то машины.
Его обгонял длинный желтый кабриолет. Водитель помахал ему рукой и показал на заднее сиденье. Это был Вадим – юноша, который заказывал розыгрыш сестры. Не раздумывая, Витек вскочил на подножку и перевалился внутрь. Сзади раздался рев «рабочих». «Газель» тем временем уже развернулась. Преследователи заскочили в кабину и кинулись за ними.
Вадим надавил на газ. Желтая машина издала низкий мощный гул и мгновенно набрала скорость. «Газель» безнадежно отстала и скрылась из виду.
– Что им было нужно? – спросил Вадим.
– Помочь хотели, – мрачно пошутил Витек.
– А ты?
– Я не мог принять помощь, когда вокруг столько нуждающихся.
Вадим хмыкнул и ничего не сказал.
– Где тебя высадить? – спросил он минут через десять.
– Подальше.
– Я еду на Проспект Мира.
– Сойдет.
– Вообще-то, я мог бы и не вмешиваться, – сказал Вадим, – но у меня почему-то осталось ощущение, что я тебе должен.
– Уже нет, – сказал Витек. – Спасибо, что выручил.
– Пожалуйста.
– Как сестра? – поинтересовался бомж после паузы.
– Все в порядке. Я оплатил дезинфекцию квартиры, и мы помирились.
– Передай ей мои извинения.
– Тебе не за что извиняться – это я затеял.
– А что она тогда натворила?
– Поссорила меня с девушкой, на которой я хотел жениться. Но это уже дело прошлое.
Они повернули на Проспект Мира.
– Высади меня у метро, – попросил Витек.
– Так закрыто же.
– Ничего.
Машина остановилась.
– У тебя есть мобильный? – спросил Вадим.
– Да.
– Давай номер. Может, еще когда работа будет.
– Только не такая.
– Ладно.
Они обменялись телефонами, и Витек вышел. Он подождал минут пять, но «Газель» больше не появилась. Он вошел в подворотню и стал искать место для ночлега.
38
Автобус с надписью «Социальная помощь» стоял в сквере у Белорусского вокзала. Возле него собралась очередь из десяти-пятнадцати бомжей, и с разных концов площади к нему направлялись еще несколько человек. Подошел и Витек. Раньше он не обращал внимания на такие фургоны. Считалось, что встать в очередь за похлебкой – уронить лицо. Во-первых, потому, что там никогда не давали выпить, а только поесть. А для бомжа выпивка важнее еды. Без выпивки еда просто в горло не полезет. Что в ней толку-то без выпивки? Они как сиамские близнецы – жратва и алкоголь. Раздели их – и один умрет, а то и оба.
Поэтому Витек и не уважал социальную еду без спиртного. Вот спиртное без еды может быть вполне и часто бывает, а наоборот – нет. Хоть бы пива давали, тогда и он смог бы переступить внутренний барьер. А во-вторых, прийти к такому фургону за едой означало расписаться в собственной неспособности добыть хавчика.
И потом, почему дают только поесть? А одежда что, не нужна бездомному? А ботинки? А сигареты те же? Лекарства всякие. Да и поговорить просто. Чтобы кто-нибудь спросил: «Как у тебя, друг, дела, что душу гнетет?» Хрен бы Витек стал рассказывать им о своих делах, но приятно было бы, что поинтересовались. Вот это была бы помощь так помощь! А так – одна похлебка. Тогда и писать надо – «Социальная похлебка», а не «Социальная помощь».