Бомж
Шрифт:
Я могу сказать, что вы, гражданин следователь, круглая дура…
— Что?
— Что слышала. Только такая дура или, присутствующие при допросе, сотрудники милиции могли придумать, что нормальный отец спрячет наркотики там, где их легко найдет малолетний ребенок…
— То есть, вы признаете, что в пакетиках содержатся наркотики…
— Ты глухая или мои слова перевираешь? Я признаю, что только присутствующие здесь идиоты могли спрятать наркотики в квартире в те места, куда легко добирается ребенок. Евгений Викторович! — я повернулся к Кожину, который старательно делал вид, что происходящее за соседним столом его не интересует: — Включите пожалуйста телевизор,
— Женя, не вздумай этого делать! — Вскинулась Ирина Евгеньевна.
— Я требую перерыва десять минут. — я вскинул закованные в «браслеты» руки: — Сотрудники милиции сознательно затянули на мне наручники до предела и теперь я испытываю физическую боль, что в соответствии с декларацией ООН, которую, кстати, подписал СССР, является пытками. А за допрос с применением пыток вас, гражданин следователь, по головке не погладят.
— Вы обещаете, что через десять минут вы будете отвечать на мои вопросы? — следователь, испытывающе, сощурила глаза.
— Я обещаю, что если мне ослабят наручники и дадут возможность посмотреть мою любимую передачу — выпуск новостей на восьмом канале, то через десять минут я буду готов продолжать допрос и отвечать на ваши вопросы. Кстати, вам рекомендую — Машенька Париж такая умница и красавица.
— Женя, включи пожалуйста. — сдалась следователь.
Кожин пожал плечами и нажал на кнопку пульта дистанционного управления и на небольшом экране, стоящего на подоконнике телевизора, антенна которого, в виде медной проволоки, тянулась на трехметровую высоту, к металлическому карнизу для штор, появилось изображение красивой брюнетки.
— Приносим извинение нашим уважаемым телезрителям, что вместо повтора вчерашнего выпуска новостей мы вынуждены выпустить в эфир экстренный выпуск, но мы вынуждены пойти на этот, беспрецедентный шаг… — Машенька Париж (вот такая интересная фамилия досталось самой популярной телеведущей города от мужа — владельца частного телевизионного канала) умело играя выразительными темными глазами, глядела с экрана взглядом Мадонны, пропустившую через свое сердце всю боль мира: — Но в распоряжении нашей редакции оказалось видео, не показать которое мы не вправе…
Изображение студии сменилось другим кадром, на котором я увидел свою физиономию.
— Здравствуйте, те, кто меня сейчас видит. Моя фамилия Громов и до недавнего времени я служил в Дорожном РОВД Города, в должности старшего оперуполномоченного уголовного розыска. Если вы видите эти кадры, значит я нахожусь за решеткой, стараниями своих, так сказать, коллег. Дело в том, что недавно трагически была убита моя знакомая, несколько лет занимавшаяся коммерческой деятельностью, которая оставила мне по завещанию значительные ценности, с условием, что я воспитаю ее малолетнюю дочь, у которой нет других родственников. Я удочерил девочку, сохраняя оставленные ее матерью ценности до совершеннолетия ребенка. Очевидно о этих материальных благах узнали некоторые нечистоплотные сотрудники правоохранительных органов, которые решили, что знают для них лучшее применение. Некоторое время назад я следственно-оперативная группа, в составе которого я нес службу, приехала на вызов в заброшенное здание, где попала в засаду. Преступники в количестве девяти человек напали на меня и женщину-следователя, с целью убить нас и завладеть нашим оружием. Мне повезло, что я остался жить, так как удары ножом, предназначенные мне, преступник нанес экспертному чемодану, который я нес в руке.
На экране крупным планом появилась четкая фотография истерзанного портфеля — «дипломата».
— Так как мой пистолет дал несколько
— К сожалению, раненый преступник впоследствии умер в больнице, кроме того, мне удалось ранить еще одного нападавшего, который к тому времени уже завладел пистолетом женщины –следователя, что заставило остальных преступников прекратить нападения и скрыться в ночной темноте. А после этого началось странное — мои коллеги, водитель и следователь, по непонятным причинам заявили, что не видели никакого нападения, а раненый преступник, по версии следователя районной прокуратуры Прокофьевой, оказался порядочным гражданином, оказывающим первую помощь потерявшему сознание следователю. А так как фантазиям следователя Дорожной прокуратуры Прокофьевой никакими доказательствами подкреплялись, она со своими подельниками из милиции решила их создать, так сказать, своими силами.
Выждав две недели момента, когда прокурор района выехал из прокуратуры по служебным делам, следователь Прокофьева сама себе выписала постановление о неотложном проведении обыска в моей с дочерью жилье, и со своими подельниками проникла в жилое помещение, в отсутствие жильцов. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Внимание на экран!
Мое изображение исчезло, сменившись кадрами видео из моей квартиры. Очень удачно, что сегодня Ирина Евгеньевна была одета в тоже платье, в котором проводила обыск. Но, надо признать, оно удачно сидела на следователе, подчеркивая достоинства фигуры молодой женщины.
Дождавшись своего появления в кадре, Ирина Евгеньевна, как будто очнулась и завизжала:
— Женя, немедленно выключи это!
— Зачем? Мне очень интересно. — Кожин для надежности засунул пульт ДУ от телевизора себе, под худосочную задницу.
— Ира! — в кабинет ворвалась молодая, симпатичная девушка с выпученными глазами: — Беги скорее, тебя шеф к себе вызывает.
Ирина Евгеньевна, дерганными движениями, как механическая кукла поднялась, взяла со стола мое уголовное дело, и не видя ничего перед собой, шатаясь двинулась к двери.
— Евгений Викторович… — я повернулся к сидящему на пульте от телевизора, с видом абсолютно счастливого человека, Кожину: — Прежде чем в тюрьму уехать, хотел уточнить — я вам ничего не должен? Не хочу, чтобы долги незакрытые остались…
— Нет… — следователь замотал головой: — Я конечно поражен, но вы мне ничего не должны.
— Это хорошо, а… — наш разговор прервал звонок по внутреннему телефону.
— Да, Иван Иваныч, Кожин, слушаю вас… — Женя поднял трубку, судя по всему, звонил районный прокурор: — Да видел. Хорошо. Я не могу к вам подойти, тут в кабинете подозреваемый Громов сидит, и эти, новые фигуранты, при оружии… Да, боюсь, как бы они подозреваемого не грохнули при попытке к бегству…
Я непроизвольно поежился, а Кожин, как ни в чем не бывало, продолжил разговаривать с начальством:
— Сейчас сами подойдёте? Хорошо, мы ждем…
Да я в рот…. — Руслан вскочил и вздернул за плечо пребывающего в прострации, расплывшегося на стуле Вареника: — бежим скорее, пока нас тут не повязали!
Опрокинулся стул и два молодых человека, чуть не сорвав своими спортивными, молодыми телами с петель дверь кабинета, выбежали вон.
— Хорошо, что они ушли… — Евгений Кожин прислушался к удаляющемуся топоту двух пар ног: — А то эти дебилы могли и меня вместе с тобой здесь порешить…