Bonjour, Nicolas!

Светлая Марина

— Thaatre des Bouffes-Parisiens. Они выступали в Москве. Теперь в Петербурге. Всего несколько представлений.

«Вот же угораздило!» — мысленно выругался Николай.

— И ты так уж уверена, что нам туда нужно?

— Конечно. Образованный человек должен быть развит многосторонне, — назидательно сказала Верочка.

— Только той и радости, что французское, — пробурчал он, нахлобучивая на голову шапку. — В следующий раз пойдем, куда я захочу!

Собственно, теперь он планировал довольно долго оставаться в Петербурге. Весной лишь надеялся на поездку в Берлин для встречи с Адольфом Эрманом

и посещения египетского музея.

Увеселительный сад Аквариум с новым зимним театром на Каменноостровском проспекте был полон. Привезенная оперетта шла уже второй раз, и теперь, кажется, здесь собралась половина города. Уж никак не меньше. Разыскав свой столик, который был достаточно близко, чтобы Николай мог разглядеть одну-единственную интересовавшую его, но при этом ужасно неприятную особу, они устроились за ним, и он не счел ничего более разумным, чем немедленно заказать вина и десерт для Верочки.

Первые двадцать минут спектакля Авершин откровенно скучал, будучи равнодушным к опереттам. На двадцать второй минуте появился дуэт из двух танцующих и поющих подружек главной героини, склоняющих ее к подвигам, едва ли внушающим доверие. Одна из девиц, особенно старательная, была узнана им сразу. И вот здесь-то и проснулся его живейший интерес к постановке. Но он ограничился пятью минутами в первом отделении. Второй раз интерес напомнил о себе только во втором. Дуэт его открывал. Третий раз он увидел теперь уже определенно свою любимую певицу в финале в общем хоре.

— Поезжай одна, у меня еще дела в городе, надо к приятелю зайти, — премило улыбаясь, заявил он Верочке, усаживая ее в экипаж спустя еще пятнадцать минут у выхода из сада.

Кутаясь в короткую шубку, Клэр прижимала к горлу руки в муфте, которую купила в Москве на следующий же день по приезду. То, что в Париже было лишь модной деталью, здесь оказалось необходимостью. Быстрым шагом она направлялась к выходу из сада, мечтая только о том, чтобы найти свободный экипаж и поскорее добраться до гостиницы. В Петербурге погода была еще более отвратительной, чем в Москве, и Клэр считала часы до возвращения домой, уже не понимая, таким ли везением была ее поездка в Россию.

— Вы задолжали мне ужин, мадемуазель, — донеслось до нее в темноте.

Клэр ойкнула, выскочила за ворота и, не оглядываясь, пошла еще быстрее вдоль проспекта. Ругая себя, что не осталась подождать кого-нибудь из девушек.

— Клэр, — окликнул ее тот же голос, и следом раздались скрипящие по снегу шаги. — Клэр, подождите!

Через минуту она оказалась лицом к лицу с месье магистром, преградившим ей дорогу.

— Вы? — от неожиданности она отшатнулась, но скоро придя в себя, возмутилась: — Вы напугали меня, месье!

Попыталась его обойти, чтобы продолжить свой путь, но он чуть отступив, снова помешал ей пройти.

— Слушайте, ну неужели, в самом деле, вы совсем не хотите есть?

— Вы наконец-то проголодались с прошлой недели, месье магистр? — спросила она насмешливо.

— Откровенно говоря, не особенно. Но согласитесь, мы с вами оба хороши.

Клэр пожала плечами.

— Сначала вам не понравилось мое пение. Вы пожаловались на меня метрдотелю. Потом вам не понравилась моя шутка. Вы накричали на меня. В то время, как у меня к вам претензий не было.

— Вы

пели посреди ночи, из-за вас я по сей день не завершил статью, — засмеялся он. — Как только возвращаюсь к ней, сразу вспоминаю вас. Это во-первых. Во-вторых, вы меня оговорили. За мной метрдотель несколько дней по пятам ходил. Я чувствовал себя каким-то мошенником, покуда не узнал, в чем дело обстояло. Ну и в-третьих… Сегодня я расслышал — вы замечательно поете. Спектакль стоило смотреть только ради вас.

— Все вы врете! Я сегодня отвратительно пела. Потому что у меня болит горло.

— Тогда отчего мы здесь с вами стоим?

— Оттого что вы не даете мне пройти! — Клэр мерзла все сильнее и начинала сердиться.

Николай решительно сделал шаг в сторону и подставил ей локоть.

— Я, кстати, тоже немного простужен, — проговорил он. — Идемте, найду экипаж.

Неожиданно для себя самой, она послушно взяла его под руку и пошла рядом с ним.

За поворотом, будто нарочно для них, стояли пустующие извозчичьи сани. Николай помог ей сесть и, устроившись сам, бросил извозчику:

— Гони на Васильевский остров. Да поживее, голубчик, поживее, видишь, барышня замерзла.

Потом он посмотрел на нее долгим взглядом и, наконец, добавил по-французски:

— Я знаю, где можно выпить самого вкусного на свете чаю.

Самый вкусный на свете чай заваривала кухарка Зинаида Ильинична, безраздельно правившая на его кухне в квартире на семнадцатой линии, которую он занимал с тех пор, как окончил университет.

Спустя чуть более получаса актриса бродила по квартире месье Авершина, с любопытством рассматривая каждую мелочь, которых было здесь предостаточно. Первой мыслью, поразившей Клэр, когда Николя провел ее в комнату, была мысль о том, что ей здесь нравится. Так же, как нравится и хозяин квартиры. Поэтому вторая мысль о том, что, наверное, это неприлично — приезжать поздним вечером в дом к одинокому мужчине, а месье магистр определенно был одиноким, судя по его квартире, была отброшена за ненадобностью.

— Кажется, я не понравилась вашей домоправительнице, — обернулась она к Николя и рассмеялась.

— Это кухарка, — отозвался он. — Подождите, я сейчас.

Подмигнул ей и снова метнулся на кухню. Собственно, только этим он и занимался последние несколько минут — носился по квартире. Сперва, словно заикающийся школяр под осуждающим взглядом Зинаиды Ильиничны, просил как можно скорее подать чаю в малую гостиную. А ведь он, собственно, впервые в жизни привел сюда женщину этак поздним вечером. Потом спохватился и кинулся просить еще чего-то на ужин. Потом стал думать о том, не лучше ли было пригласить гостью в большую гостиную, где уже нарядили елку. Теперь же он влетел на кухню с новым вопросом:

— Зинаида Ильинична, а комната Вари готова?

— Смотря к чему, — хмуро отозвалась кухарка.

Справедливости ради, Зинаида Ильинична была самым главным человеком в этой квартире, состоявшей из четырех спален, кабинета, библиотеки, столовой, и двух гостиных — большой и малой.

— Зинаида Ильинична, — протянул он. — Время позднее, мадемуазель наверняка скоро попросится спать.

— Ну-ну.

— Не в службу, а в дружбу, покуда нет Гапы, посмотрите, чтобы у мадемуазель все было в комнате, что нужно.